Тем паче, они имели корыстную надежду, что данный торговый гость является сходником, засланным Секретной службой Земли вятичей.

Поелику обещано было им: за выявление любого такового каждый из них получит премию в размере аж годового оклада штатных осведомителей низшей категории! – возможно, и в золотых солидах надежной пробы.

Казалось бы, внутренний сыск могучей Ромейской империи не должен был особо напрягаться лазутчиками из дальней земли – данника ее киевского союзника. Ясно же, что вятичи не собирались воевать с ромеями: куда им, супротив великой державы – от Египта и Сирии до Закавказья и Тавриды!

Племени сему с Киевом бы разобраться, дабы не выплачивать дань!

Однако уж несколько лет, как прежнее вполне лояльное отношение к вятичам сменилось в Константинополе-Царьграде на враждебное. Ибо на первый план вышли геополитические приоритеты! Младой василевс-император Василий отчаянно нуждался в войсковой помощи от Киева. А киевский князь Владимир всемерно ее оказывал. Послав на выручку шеститысячное войско, спас Василия от неминуемого свержения. И не раз еще сражались киевляне, направляемые Владимиром, за жизненные интересы Ромейской империи!

С принятием Киевским княжеством ромейской веры дружба окрепла еще боле! Ведь вслед очередной женой Владимира стала принцесса Анна – родная сестра императора Василия.

Посему в Большом императорском дворце, рассудив: «Враг моего друга – мой враг!», отдали команду ромейским спецслужбам всячески препятствовать аналогичными структурам Земли вятичей.

Ибо не сомневались оные стратеги, что вольнолюбивые вятичи способны ударить по взыскателям дани с них, когда Владимир, ослабляя оборонный потенциал своего княжества, вновь отправит киевских ратников на убой – для защиты ромейских территорий от болгар, недружелюбных империи. И нет в том никакой выгоды для ромеев, ибо ограниченному контингенту, экспортному, неизбежно придется возвращаться на защиту собственных земель …

– Сколь ни жаль, а встаю и ухожу! – приступил к основной теме, по завершению избыточно затянувшейся прелюдии, коварный Фома.

– Да с чего же оное? – будто бы встрепенулся не менее коварный Никетос, исполнявший партию второго голоса, хотя и с явным акцентом. – Хорошо сидим, и лепота в утробах. А ты намереваешься покинуть нас, учиняя обиду!

– И точно! Неладно сие, – подпел Басалай.

Супротив ожиданий, Молчан промолчал, и не встрял с вопросом, как предполагалось, согласно апробированному шаблону.

И оказалось солидарным сожаление бывалых разводчиков! А допрежь все они и разведчиками побывали.

Нештатник же царьградского сыска Басалай по-прежнему проходил в кадровых списках Секретной службы Киева как штатный нелегал под мудреным оперативным псевдонимом Елпидифор, обозначающим на греко-ромейском: «несущий надежду», и порой доводилось ему оправдывать чаяния своего резидента, равно и дальних своих начальствующих.

Бесспорно, есть схожее в затейливых специализациях сих: и в разведке, и в разводке необходимо отменное профессиональное мастерство для результативного введения в заблуждение.

Однако же, есть и принципиальная разница. Крайне чревато для разведчика разводить собственный Центр, аки малоумного лоха!

И пришлось им наново активировать свои потуги по пробуждению у хозяина стола нездорового любопытства.

– А ведь потому покидаю, что приглашен на ужин к первой красавице Константинополя самого честного поведения, и не могу отказать ей, поелику пообещал загодя, – вразумил Фома Никетоса и Басалая.

– Не поверю, что первая красавица зазовет всего-то писца на закате лет его, а вдобавок, косого и с перебитым носом. Даже при самой великой честности их, девы, равно и бывалые, сохнут по иным! – заподозрил Молчан кривду.