Бранвин посадила их на трон сразу же, как только убедилась в том, что близнецы прекрасно поддаются дрессуре. Ее они слушались безоговорочно, ведь сейчас королева являлась той незыблемой и могучей силой, которая могла снести их, как ураган картонный домик. Временами Бранвин позволяла им удовлетворять свою садистскую сторону, когда разведка отлавливала незваных гостей с одного из других столпов, и девочки, как никто другой, прекрасно справлялись со своей работой, пытками выведывая любую информацию. Здесь сама королева восхищалась их недюжинным талантам.

Впервые попробовав кровь Бога, сестры почти обезумели, ощутив такую силу, с какой никогда прежде не сталкивались. Кровь чистой магией обожгла их вены и хлынула лавовым потоком в конечности. Бранвин, зная о действии этого наркотика, заблаговременно подготовилась и вовремя пресекла попытки сестер отгрызть ей голову, наотмашь отшвырнув их в раскрошившуюся каменную стену и сломав им несколько ребер. Усвоив и этот урок, близнецы молча поднялись на ноги, но полные ярости глаза откровенно говорили об угрозе расплаты. Бранвин это устраивало, ведь она всегда была готова предоставить им возможность отыграться на одном из пленников Белого замка. Со временем жажда крови стала несоразмерной. Не зная меры ни в чем, сестры плохо усваивали уроки в теории, а когда доходило время до практики, было уже поздно.

Белый Бог, как и четверо остальных, всегда знал, когда его силами злоупотребляют и тянут жилы слишком рьяно. И когда очередной эпизод с кормлением пошел не по плану, и рана стала ныть, он принял меры. Пытаясь отпустить бушующий лавой пульсирующей крови сосуд, сестры вдруг с ужасом осознали, что не могут разжать челюсти. Они ощутили, как кто-то громадный хватает их, словно насекомых и плотно прижимает друг к другу, спаивая вместе, как два листа тонкого металла. Вампиров было слишком много, и единственным разумным способом это исправить было соединить два в одно. Близнецы, пытаясь вырваться, лишь усугубляли ситуацию, не давая сделать швы ровными. Они разрывали их, тем самым нанося еще большие увечья. Но они ничего не могли противопоставить Богу. Их яростное сопротивление можно было сравнить с хаотичными движениями жука, пойманного двумя человеческими пальцами, чьи лапки бессмысленно перемешивают воздух над оголенным брюшком. Они чувствовали, как кожу на их боках протыкает невидимая острая игла, раскаленная докрасна, почти ощущали запах собственной опаленной плоти. Знали, что, когда Бог натянул нить, они прилипли друг к другу, как тряпичные куклы, что кожа их под температурой расплавилась, будто масло, сливаясь воедино, что сосуды от их тел прорастают внутрь друг друга. Видели, как сливается их сознание, как глаза их теперь смотрят по-другому. Не желая соединяться в одно, они рывками отталкивали друг друга, раздирая кожу и разрывая сосуды, но все тщетно. Чья-то заботливая игла вновь натягивала нить, исправляя ошибку.

Бранвин, зная, кто пытается устранить урон в системе равновесия, решила ничего не предпринимать, наблюдая, как два сливаются в одно. И вот Бог отпустил свое творение, и близнецы единым живым костлявым мешком рухнули на ледяной пол тронной залы. Едва придя в себя, они тут же принялись царапать и рвать кожу на животах и под мышками с тем же безумием, с каким дикие лисы отгрызают лапу, попадая в капкан. Бранвин осторожно накрыла их руки своими, не давая еще больше себя изувечить.

– Мы все исправим – тихо произнесла она. – Только ничего не трогайте, он снова сошьет вас вместе. Это бессмысленно.

Впервые их сшили в возрасте тринадцати лет. Именно тогда Бранвин бросила весточку своим приспешникам на Золотой столп, где столетиями врачевали умелые шаманы, ведающие множеством секретов. И именно тогда один из них появился на белой земле с кожей, черной, как уголь, покрытой множеством мелких шрамов, каждый из которых имел свое значение. И именно тогда они впервые попытались разорвать сшитые Богом тела на два. Выбранный способ не подошел, и едва не лишил жизни близнецов, за что Замбето получил суровое наказание. Остальные попытки были более осторожные и хитро выдуманные, но обмануть Бога оказалось делом не из простых. Тем не менее, несмотря на громадные риски, сестры не могли обходиться без крови Бога, уже испробовав ее однажды, и каждый последующий укус сращивал их вместе все сильнее и сильнее, когда однажды их разумы едва не слились в один. К восемнадцати невидимая нить соединяла их от середины бедер до самой шеи, и теперь королева поила их, как новорожденных, давая присасываться к своим венам. Она старательно избегала этой меры, так как они тащили силу с такой жадностью, что она едва успевала отбросить их подальше, прежде чем была угроза потери сознания. Они были ценны для нее, но себя она все же оценивала выше.