Боги пяти Столпов. II Белая тень Екатерина Рыбина

Глава1.

Черные кости кривых рогов, венчающие голову жреца Замбето, бросали пляшущие тени на скругленные стены погребального храма. Причудливый наряд, сотнями шерстяных плетей скрывающий его образ, будто причесанный разноцветный стог сена, подметал каменный пол танцующей кружащейся метлой. Глиняная маска на лице выражала гротескное выражение то ли ярости, то ли ужаса, выразительно искривив черты, раскрашенные в красно-синие цвета. Голос жреца гудел, будто доносился из толстой металлической трубы, резонируя и выходя на слышные лишь собакам высокие ноты. Ритуал продолжался уже больше часа, и съежившееся в центре ритуальной комнаты существо уже отдавало последнее дыхание девяти факелам, очертившим вокруг него недвижный круг. Белая его прозрачная кожа, лепестками облепившая голову, как розовый бутон, уже иссыхала, оголяя глотающую воздух зубастую пасть. И вот, когда существо сделало последний вдох и застыло, жрец остановился на месте и, вытянув на одной руке длинное древко посоха с витиеватой погремушкой на конце, почти коснулся ей потрескавшегося лба суккуба. Еще мгновение, и разноцветные камни, собранные в множество пучков, осветились радужным слабым сиянием и тихо зазвенели, как сотня крошечных изломанных колокольчиков. Белесая дымка, облаком окутавшее тело суккуба, тут же воронкой утекла в навершие посоха, угнездившись в одном из пустых прежде камней.

Замбето крутанулся вокруг своей оси еще раз и, будто смахнув пыль с бездыханного тела, опустился над ним стервятником. Еще пара несложных манипуляций, и вместо суккуба, размером со взрослую овчарку, на полу остался лежать спрессованный шар из тонкой белой кожи и горстка серого пепла. Бережно положив шар в свою ладонь, из-за золы ставшей серой и светлой, шаман дунул на новый трофей белым порошком и положил в небольшую поясную сумку, спрятанную под шерстяными тонкими косами одеяния.

Бранвин задумчиво сидела за круглым журнальным столом, анализируя новый расклад на костях, пытаясь оценить ближайшее будущее. Она прибегала к этому методу, когда прочие схемы не давали положительного результата. Время от времени она тешила себя надеждой, что костяные руны выбросят именно ту комбинацию, которая удовлетворит ее запросы. Высокие стены ее комнаты были изрезаны узкими дырами застекленных бойниц, создавая гармоничную игру света на противоположной стене с широкой высокой дверью, создавая рисунок, похожий на клавиши пианино. Дав волосам небольшой отдых, она расплела свои белые косы, зарывшись в них, будто в импровизированную вуаль. Она задумчиво перебирала кости в руках, никак не в состоянии удовлетвориться тем результатом, который раз за разом выдавало их гадание.

Тишину нарушил настойчивый стук в дверь. Дав разрешение войти, она не подняла глаз, ни на секунду не отвлекаясь от стеклянной поверхности стола, на которой хаотично лежали костяные руны. Замбето шумно прошагал через комнату к госпоже и, остановившись в нескольких шагах от нее, послушно склонил рогатую косматую голову, сокрытую за ворохом шерстяных разноцветных прядей.

– Говори – приказала Бранвин, не меняя позы.

– Великая Белая королева – начал шаман – я иссушил еще одного суккуба. Новой дозы хватит, чтобы усыпить Бога еще на неделю. Наш эксперимент исключительно удачный!

– Хорошо. Значит, и с черными тварями провернем тот же трюк – она едва заметно ухмыльнулась, наконец подняв голову и взглянув на шамана исподлобья. – Что насчет девочек? Нашел лекарство?

– К сожалению, наши попытки проваливаются одна за другой – шаман съежился, как чернослив. Фигура его стала заметно меньше даже под тяжелым громадным конусом из шерсти. – Сколько мы ни пытаемся их разделить, Бог спаивает их вместе, моя госпожа. Позавчера нам почти удалось разделить их до тазовой кости, но началось обильное кровотечение, и пришлось прекратить.

– Выходит, не так хорошо твое средство по усыплению, не так ли? – прошипела Бранвин, скаля белоснежные зубы. – Выходит, Бог не спит, а притворяется?

– Нет, нет, моя госпожа! – взмолился Замбето. – Он точно спит! Иначе при аппетитах близнецов Белый столп давно ушел бы под воду! Может быть, сон недостаточно глубокий…

– Ну так найди способ его таким сделать! – рявкнула Белая, превращая в труху костяные руны в сжатом кулаке. – Они становятся тупыми и слабыми, когда их сознание сливается в одно. Мне нужны два сильных мага, а не один недоразвитый! Два всегда лучше, чем один.

Уяснив, что разговор окончен, Замбето поспешно отправился восвояси, снова начинать поиски нового порошка или иного средства для решения задачи слишком сложной, чтобы справиться одному.

Бранвин медленно поднялась с мягкого кресла, как медведица появляется из берлоги в первый теплый весенний день. С высоты своего почти двухметрового роста она лениво оглядела стены своей светлой холодной комнаты и мягким плавным шагом направилась в коридор. Замешкавшаяся прислуга, задремавшая в углу, бросилась к дверным ручкам, расторопно отворяя тяжелые массивные двустворчатые двери. Тихо плывя по длинному коридору, испещренному дверными проемами, она не отводила взгляда от приближающегося высокого прохода в конце галереи. При ярком солнечном свете ее кожа казалась прозрачной с тонкой сеткой капилляров. Белые ресницы, обрамляющие широкие волчьи глаза, рисовали на худом вытянутом лице две дуги, глаза под которыми, лишенные пигмента, горели углями красной сетки сосудов. При высоком росте и тонкокостном телосложении, Бранвин не казалась худой. Тело ее было крепким, как у полярного волка. Она была выше большинства мужчин в своем королевстве, несмотря на то, что ее северный народ отличался среди прочих ростом и статью.

Минуя утонувшую в солнечных лучах длинную галерею, она молча зашла к уютную светлую комнату, завешанную балдахинами и усыпанную горами мягких подушек в шелковых чехлах с кружевной вышивкой. Точно определив искомый объект по звуку, Бранвин обогнула по изножью громадную двуспальную кровать с богатой периной и посмотрела вниз. На полу, вцепившись в тряпичную куклу, уселись на мягком теплом ковре сестры-близнецы Деа и Леа. Заметив появление наставницы, они одновременно подняли на нее детский наивный взгляд больших голубых, почти бесцветных глаз. Бранвин плавно опустилась к ним на ковер и ласково провела ладонью по щеке каждой из девушек.

– Вам уже по восемнадцать лет, мои пташки – промурлыкала она. – Пора уже бросать игры с детскими игрушками. Мастер по мечам сказал мне, что вы упорно не хотите изучать науку. Почему?

– А зачем, если мы пьем чистую магию и одним пальцем можем поднять целую гору? – огрызнулась Деа, отбрасывая гладкие бесцветные волосы за спину.

– Мм – потянула Бранвин, изображая задумчивость. – А почему вы не хотите изучать историю пяти Столпов? Неужели не интересно?..

– А зачем? – хмыкнула Леа, подражая старшей сестре. – Мы напишем свою историю, и, если что-то не устроит, перепишем и старую.

– Так, так, так, мои могучие воительницы. Но для этого нужно покорить весь мир. А для этого нужно быть не только сильными, но еще и умными, и умелыми. И много чего знать. Слово – дар убеждения. Не со всеми может работать грубая сила. Чтобы быть успешными, нужно развивать не только магию, хотя она, конечно, в авангарде.

– Авангарде? – переспросила Деа. – Что это?

– А вот чтобы это узнать, вы сейчас же встанете и пойдете на урок истории. Учитель уже ждет вас. А если вздумаете мне перечить, – Бранвин обожгла девушек жутким хищным взглядом – я позволю древнему Богу спаять вас в одно целое окончательно, и превратить в тупой живой комок без разума и души. Все ясно?

– Да, Великая – тихо прошептали две белые тени.

– Вот и прекрасно – улыбнулась Бранвин, будто еще секунду назад ей не хотелось разорвать их на части. – Тогда поднимайтесь и ступайте.

Девушки нехотя, опираясь на руки, поднялись на ноги. Они уступали ростом королеве меньше, чем на полголовы, но при этом, еще не успев нарастить мясо на суставы, походили на двух спаянных по одному боку палочников. Два ажурных платья, сшитых в одно, крепко держали их спины тугими корсетами, создавая дополнительные трудности для легких. Несмотря на их затруднительное положение, Бранвин наотрез запретила носить свободные фасоны, чтобы облегчить боль в спине и тазобедренных суставах. Ее забота заканчивалась там, где в силу входили правила этикета и нормы поведения в современном обществе. Деа и Леа понуро заковыляли в кабинет истории, отбросив любимую игрушку на кровать. Бранвин, проводив их взглядом, холодно скомандовала горничным, почти слившимся со стенами:

– Все игрушки собрать и сжечь. Полки заполнить исторической литературой. Детство давно закончилось, пора взрослеть. В комнате навести порядок. Никаких подушек на полу, они уже взрослые женщины, а комната, как у пятилетних детей. Еще хоть раз увижу рюши и бессмысленные кружева, отправитесь на костер вместе с игрушками, понятно?

Горничные суетливо сделали синхронный книксен и бросились собирать детскую атрибутику в импровизированный мешок из ажурной простыни.

Будни Деи и Леи проходили однообразно и серо, и морозное яркое солнце ничуть не освещало их мрачную реальность. В сравнении с тем, какой свободой они наслаждались в родительском гнезде, пребывание в Белом замке можно было сравнить с заключением в темнице.