Молодой человек, польщенный откровением прелестной девушки, успел расцвести и чувствовал себя хозяином положения, но усердно это прятал. Надев на себя роль покорного слуги, он поспешил заверить ее, что именно ему она может полностью доверять.

– Даже не представляете, насколько мне лестно и дорого ваше доверие. Я понимаю, вы в первый раз в Париже и именно мне выпала честь вызвать ваше доверие. Тогда, чтобы укрепить его еще больше и заручиться, быть может, вашей дружбой, дам совет: не стоит беспокоиться о произведенном впечатлении. Парижскому обществу крайне трудно угодить, будьте сами собой и те, кому вы полюбитесь, останутся с вами и станут верными друзьями, а остальным доверять не стоит, так как чаще всего мысли большинства находятся в конфликте с их словами.

Между тем молодой граф нет-нет да посвящал Амелии нежный взор, чем каждый раз смущал ее, вызывая на щеках румянец. Он находился к ней так близко, ведь он вел ее к столу, что Амелия уже несколько раз за эти пять минут готова была провалиться сквозь землю от смущения, а когда дошли до стола, ее ручка как-то слишком быстро выскользнула из-под его локтя и Амелия, спешно склонив голову, прошла к своему месту.

Весь ужин граф продолжал посматривать на нее, чем постоянно смущал. Тетушка де Колонь заметила это и прошептала крестнице на ухо:

– Крепитесь, дитя мое. Это Париж, тут фаты дружно соседствуют со скромными почтительными мужчинами и порой очень тяжело отличить одного от другого. Вас вовсе не принуждают отвечать ему на взоры. Ведите себя как обычно и ни в коем случае не давайте ему надежду своим румянцем. Если вы станете так робеть, он подумает, будто приятен вам.

Как только ужин подошел к концу, гости поднялись из-за стола и направились в салон, где их ждало обсуждение нового произведения одного из гостей сегодняшнего ужина. Амелия увязалась за маркизой, желая избежать общества графа только потому, что она еще не решила как стоит к нему относиться.

Однако тут же в их компанию вклинилась хозяйка вечера и, взяв Амелию под руку, отвела ее от маркизы.

– Знайте, дорогая, я принимаю в вас искреннее участие. Так много женщин выдаются замуж насильно и даже не имеют возможности, какое унижение, хотя бы раз взглянуть на будущего мужа. Будьте уверены, в моем лице вы получите полную поддержку и всегда сможете обратиться за помощью. Но скажите, разве дон Фернандо, почтенный гранд, не желает помочь своей дочери в столь стесненных обстоятельствах?

– Мне очень приятно получить вашу поддержку, мадам, и я полностью доверяюсь вам, так как тетушка очень ценит вашу дружбу и мне лестно думать, что вы согласились стать мне близким человеком, поэтому буду искренна. Отец никогда не примет подобного поведения от меня и скорее отречется, ведь я нарушила их договоренности. Соответственно, у меня нет ни приданного, ни даже сотни ливров. Я проживаю на милости тетушки, да вознаградит ее господь бог за такую доброту. Мне, право, очень от этого неудобно.

Глаза мадам сверкнули, Амелии даже показалось, она слегка повернула голову в другую сторону, чисто чтобы скрыть начавшую намечаться улыбку.

– О милости мадам де Колонь я бы так сильно не беспокоилась. Конечно, в доброте она ищет и выгоду, в которой, впрочем, нет ничего постыдного. Маркиза хороший человек, но судьба просто долгое время была к ней несправедлива. А вы, дитя мое, для нее такой же ангел-хранитель, как и она для вас.

Амелия непонимающе взглянула на собеседницу. В душе ее взметнулось два чувства: первое, это негодование оттого, что ею вновь хотят воспользоваться, второе – благодарность за свое вызволение из плена и возрождение надежд, которые до недавнего времени тлели слабым огоньком.