– Врач? – вскричал Оррсино. – Но он уже здесь! Вы мой единственный лекарь, моё противоядие!

Он шагнул ближе.

– Вы моя жизнь и душа, мой идол. Я молюсь вам, день и ночь, распростёршись у вашего подножия!

– Вы с ума сошли, синьор. Зачем говорить такое здесь?

– Потому что я люблю вас! Всем сердцем, всей душой. Скажите, что мне делать, чтобы заслужить вашу благосклонность?

– Прошу вас, вам следует обратиться к моему отцу и обсудить эти вопросы с ним. Обращаясь ко мне, на что вы рассчитываете? У меня недостаточно опыта, чтобы ответить вам, не подвергнув сомнению собственную честь. Обратитесь к отцу, он рассудит вернее, чем я.

– Моя госпожа, но зачем мне ваш отец, когда я хочу говорить с вами? Разве буду я изливать ему те чувства, которые могут принадлежать лишь вам одной?

– Простите, но вы застали меня врасплох. Прошу, синьор Оррсино, проявите благоразумие. Отпустите меня, это неподходящее место для подобных разговоров.

Итальянец, чувствуя, как его уверенность стремительно тает, а подготовленные слова утрачивают всякий смысл, произнес:

– Амелия, у меня к вам важное дело. Умоляю, назначьте встречу. Выслушайте меня там, где никто не сможет помешать. Где угодно, когда угодно. Я буду ждать!

– Синьор, вы требуете слишком многого. Все встречи только с разрешения дона Фернандо. Если он даст согласие, я…

– Нет, Амелия, нет! Вы погубите меня! Заклинаю вас, сжальтесь надо мной! – голос итальянца дрожал от отчаяния. – Это вопрос жизни и смерти, и вы будете моим палачом!

Испугавшись его порыва, Амелия, не подумав, спешно согласилась. Получив согласие, Оррсино тут же упал на колени и схватил ее руку, не переставая благодарить. Однако Амелия, освободив руку, поспешила к себе.

На следующий день графиня провела в мучительных раздумьях, всем сердцем желая избежать встречи. Она показывалась гостям только за трапезой, стараясь не смотреть в сторону наглого итальянца, чьи страстные взгляды раздражали дона Фернандо. Граф заметно остыл к своему назойливому другу, но Оррсино парил на крыльях надежды.

После ужина, не дождавшись никакого знака от Амелии, он отправился на поиски. Амелия, избежав его общества, заглянула в библиотеку за книгой, затем уединилась в своей комнате. Заперев дверь, она с облегчением вздохнула. Но вдруг позади послышался шорох. Она вскрикнула, увидев итальянца, который выглядывал из-за портьеры.

– Как вы сюда попали, синьор? Это неприемлемо! – сказала она с укором.

– Простите меня, – заговорил он, виновато опустив глаза. – Но у меня не было другого выбора. Если бы я не увидел вас сегодня, я бы погиб!

– Вы пугаете меня. Если я могу чем-то помочь, скажите. Но ваше проникновение в мою комнату непростительно!

– Помочь? – вскричал Оррсино с досадой. – Ваша помощь – это ваше милосердие! Амелия, мне нужно знать ваше мнение, ваш ответ.

– Но мое мнение ничего не решает! Что толку вам от него, если последнее слово за отцом?

– Нет! Именно ваш ответ важен! Если вы не отвергнете меня, ответ вашего отца не будет иметь значения!

– Что вы хотите этим сказать?

– Амелия, я люблю вас! – вскричал он с пылом. – Я сделаю вас счастливейшей из женщин. Клянусь, вы никогда не пожалеете о своем решении. Я готов на любые безумства ради вас. Только дайте согласие на брак!

– Синьор, вы говорите безрассудно. Брак возможен только с разрешения отца. Вам стоит поговорить с ним…

– Опять отец! – вскипел Оррсино. – Я хочу лишь вашего согласия! Неужели ваши чувства ко мне совсем не взаимны? Дайте мне хоть малейший знак, и я преодолею все преграды! Если вы согласитесь, я увезу вас с собой в мою страну. Мы будем счастливы!