4

В один из очередных тусклых вечеров Амелия спустилась к ужину бледная и расстроенная, но, натянув дежурную улыбку, попыталась скрыть своё состояние. Она немного задержалась, и, когда вошла в столовую, все уже собрались за столом. Граф бросил на неё испепеляющий взгляд, но вскоре успокоился, понимая, что от неё за ужином можно ожидать любой неожиданный поступок.

Поскольку за столом собрались в основном представители старшего поколения, беседа велась негромким голосом и не отличалась оживлением. Амелия, почти не участвуя в разговоре, сосредоточенно смотрела в свою тарелку, лишь изредка поднимая взгляд, когда обращались к ней.

– Что с вами, милая моя? – обратилась к ней доверительным тоном маркиза, двоюродная сестра графа. Это произошло в середине ужина, когда начинали сервировать десерт, и появилась возможность поговорить более свободно. – Вы выглядите усталой, неважно себя чувствуете?

– Немного болит голова, ваша светлость. Не стоит беспокоиться, – ответила Амелия сдержанно.

– Ах, девочка моя, ваш отец слишком строг с вами, – продолжила маркиза, покачав головой. – Разве можно было заставлять вас спускаться, когда на вас лица нет? Вам бы оставаться в постели. Да и, признаться, вам, наверно, скучно с нами, стариками. Однако, если мы не блещем жизнерадостностью и энергией, то уж в мудрости и опыте нам не откажешь. Быть может, вам даже полезно иногда проводить время в нашей компании.

Маркиза ненадолго замолчала, но вскоре снова заговорила, наклонившись чуть ближе к Амелии:

– Знаете, моя дорогая, никогда не нравились мне наряды испанок. Вот если бы вы хоть раз побывали во Франции, вы бы поразились, с каким вкусом и роскошью там наряжаются дамы! Умение подчёркивать достоинства и скрывать недостатки у них доведено до искусства. А их смелость! С каким достоинством они носят свои наряды. Испанки слишком скромны, хотя, конечно, и они не так суровы, как шведки. Вам бы непременно увидеть Францию. Я уверена, эта страна придётся вам по душе. Ваш характер и красота идеально подошли бы к моей родине. Там умеют ценить женщин! Половина из них достойна называться богинями.

Маркиза сделала паузу, обдумывая свои слова, и добавила:

– Я, пожалуй, поговорю с вашим отцом. Попрошу отпустить вас ко мне хотя бы ненадолго. Конечно, можно дождаться, пока вы выйдете замуж – тогда вам станет проще путешествовать. Но я уверена, вам это предложение понравится. Что скажете?

Амелия скромно согласилась, но не разделяла энтузиазма родственницы. Она не была особенно внимательна к её словам, ведь видела маркизу второй или третий раз в жизни.

Маркиза, находившаяся в сложных отношениях с братом, редко навещала этот дом, стараясь избегать общения с ним. Тот, в свою очередь, недолюбливал её за болтливость, склонность к пустословию, а также за излишнюю жеманность и ребячливость, которые казались неподобающими её возрасту. Так что родственные связи между графом и маркизой поддерживались лишь из учтивости, соблюдая рамки приличий, чтобы не нарушить сокровенность семейных уз. Однако отношения оставались прохладными, и даже столь редкие визиты казались скорее формальностью, чем проявлением искреннего родственного тепла.

Маркиза наконец замолчала, и Амелия, понимая, что сил оставаться за столом больше нет, поднялась и, сославшись на благовидный предлог, вежливо простилась с гостями. Она проигнорировала как сердитый взгляд отца, так и страстный, плохо скрываемый досадующий взгляд синьора Оррсино. Итальянец с трудом сдерживал чувства – задача, которая ему редко удавалась. Сейчас он больше всего на свете желал броситься за ней, хотя бы для того, чтобы проводить эту холодную, гордую королеву, но страх перед протестами графа удерживал его.