– Ну и напугала ты меня Розина. Что опять стряслось, рассказывай! Испугалась ли ты чего-нибудь?

– Даже не знаю, как вам начать рассказывать, дабы вы поверили мне и разделили справедливо мой страх. Уж красноречием-то я никогда не славилась. Ах, донья Амелия, прошу вас представить себя на моем месте и попытаться почувствовать то, что чувствовала я в тот момент, более никак не могу вам доказать истинную серьезность ситуации.

Иду я, значит, по коридору к вам, чтобы принести ужин да передать послание от графа. На лестницах темно, только у меня с собой лампа, ну мне привычно уже это, сами знаете. Я иду, ни о чем таком не думаю, а тут, неожиданно, возникает передо мной черная безмолвная фигура! Без канделябра или лампы. Стоит и молчит. Я уже испугалась, разве этого недостаточно для зловещности? Но на этом дело не закончилось. Я смотрю, фигура незнакомая и фрак бархатный темный с каменьями блестящими, господский, без сомнения. Я даже подумать не успела, сколько может быть у нас господ в доме, всех-то я знаю. Тут я лампу подняла к нему и обмерла от страха! Призрак госпожа, самый настоящий, клянусь вам на святом распятии! Лицо бледное, страшное, выражение его страдальческое такое, глаз как будто нет… Ой, госпожа моя….

Розина остановилась и вновь залилась слезами, а Амелия к этому моменту уже успела побледнеть, но старалась не терять присутствия духа.

– И что потом? Ужели призрак? А ты не заговаривала с ним?

– Ох, моя госпожа! Я уже ни жива ни мертва была, еле дышала, а вы еще хотели, чтобы я с ним заговорила! Да я бы тогда на месте отдала богу душу! Я поднос уронила и бегом бежать к вам, пока не добежала до вашей комнаты. Ох, теперь весь ваш ужин ему достанется, да и можно разве есть после таких рассказов, правда? – пробормотала служанка в свое оправдание.

– Нет, этого не может быть. У нас в замке отродясь призраков не было, откуда им вдруг взяться? Кто же это мог быть. Может ты преувеличила слишком, Розина? Смотри сколько обстоятельств объединились, чтобы напугать тебя как следует. Немудрено, если ты кого-нибудь из слуг приняла за приведение, а малый небось и объяснить тебе ничего не успел, как ты шустро улизнула.

– Ну вот, вы как всегда мне не верите, – обиженно начала Розина,– снова я у вас в глупых осталась. Будто я совсем не в своем уме, клянусь, не знаю я этого господина! Незнаком он мне, бог свидетель, в первый раз в жизни вижу!

– Так ведь света мало было, может, черты исказились и бледность его, и это лицо, все твой великий страх надиктовал воображению.

– Был бы это человек, он бы заговорил со мной, а этот даже ни слова не сказал! Молча вперил в меня взгляд и все, как воды в рот набрал. Да слуг я всех знаю, даже лучше, чем вы, разве слуги носят дворянские платья? А костюм того очень был богат! Уж можно суконный пиджак отличить от бархатного, усыпанного драгоценностями фрака, даже слепой сможет, если захочет! Господ у нас здесь мало… А может быть тот молодой юноша умер и вот душа его теперь разгуливает по замку?! – с ужасом вдруг предположила служанка. – Умоляю вас, госпожа, не выгоняйте меня сегодня из ваших покоев. Я умру от страха, коли выйду в коридор! Оставьте меня ночевать у себя, я не буду мешать вам, сяду в кресле…только не выгоняйте. А иначе на следующий день вы свою преданную компаньонку уже в живых не застанете.

Амелия, не на шутку испугавшись, сама не хотела оставаться в комнате одна и была готова уже просить Розину остаться, поэтому она согласилась, но при условии, что они проведут ночь в беседе, так как заснуть, видимо, уже не получиться.