– Розина!– вспыхнула Амелия,– Как тебе не стыдно говорить об этом да еще сейчас, чем же забита твоя неугомонная голова? Господа в таком состоянии, а ты вот о чем помышляла, вместо того, чтобы помогать им?

– Нет, будет вам! Клянусь, я совсем случайно заметила, да как же не заметить, коли это так очевидно. В общем, беднягу унесли почти сразу же, другого господина, который так же еле держался на ногах, тоже препроводили в отведенные покои. Осталось еще не то двое, не то трое, но в любом случае стало поспокойнее. Эти господа хоть и были ранены, но не сильно, это позволило им оставаться внизу и заниматься своими делами. А у меня появилась возможность узнать, кто на них напал…

Тут Розина принялась рассказывать уже то, чему ранее Амелия стала свидетельницей, но прибавляя еще свои подробности, не переставая снабжать рассказ яркими надуманными дополнениями.

– А кто были эти господа, ты не узнала?

– Нет, ваша светлость, для того завтрашний день существует. Однако, я помню, звучало имя Деланкур, мне показалось, оно принадлежит тому несчастному умирающему. Слышала имя Эмиль, еще по-моему не то Рожер, не то Робер…

Поговорив со своей госпожой еще немного, Розина заметила ей:

– Вам бы стоило поскорее лечь в постель, донья Амелия, завтра ведь такой день предстоит, а вы не выспитесь. Вам следует предстать перед этими господами во всей красе, коли будут какие распоряжения графа.

Амелия вновь упрекнула Розину в нетактичных замечаниях, но поспешила отпустить ее, так как более разговаривать было не о чем. Под впечатлением от увиденного она промаялась без сна полночи, ближе к утру наконец заставив себя заснуть.

Проснувшись достаточно поздно, графиня немного удивилась тому, что ее никто не разбудил. Первая вскоре явилась с извинениями, сославшись на нежелание приходить к госпоже без новостей. Принявшись за гардероб юной графини Розина заодно рассказывала новости.

– Уж я-то побеседовала с некоторыми слугами знатных господ, да еще немного узнала от наших слуг. Те четверо господ действительно французы, правда, о еще об одном их друге они не то ли ничего не знали, не то не пожелали говорить, ну это ладно. Оказывается, господа очень торопились переправиться через Пиренеи домой, поэтому рискнули проехать лес вечером, но не рассчитали время пути, из-за чего оказались в лесу так поздно. От слуг мне удалось узнать о бедном юноше при смерти. Он является сыном помощника верховного судьи Парижа, зовут его Эмиль Деланкур. Второй кавалер – это Жан-Батист, герцог де Дюра, офицер королевских кавалеристов, очень знатный и уважаемый вельможа, как мне было сказано, состоит в совете при короле. Третий, самый молодой из господ граф де Бессомпьер, ему только исполнилось двадцать два.

– Как чувствует себя господин Деланкур?– осведомилась участливо Амелия.

– Ох, госпожа моя, бедняга совсем плох. Все бредит, врач говорит, тяжелое ранение, однако хоронить его заранее пока не решается. Вот такие у нас происходят события. Ах да, граф просил узнать у вас где вы желаете завтракать? Понимаете ли, он отменил обычный завтрак в столовой, посчитав его неуместным в данном случае.

Амелия изъявила желание завтракать у себя в комнате вместе с тем Розина закончила заниматься туалетом своей госпожи и удалилась готовить все для принятия трапезы.

В это время жизнь замка перенеслась в покои раненого дворянина. С утра возле дверей толпились слуги, выполняя поручения врача. Рядом время от времени показывались друзья пострадавшего. Один имел лишь легкие ранения, которые не мешали ему часто посещать умирающего, другой же имел раны гораздо серьезнее, это вынуждало его иногда отлучаться в свои покои и отдыхать. В ближайшей комнате расположился духовник, на случай если юноша вдруг распростится с жизнью. Сейчас клирик тихонько сидел в одиночестве и читал молитвы. Так как дверь в его комнату не закрывалась, то его могли легко видеть друзья бедного умирающего. Юноши тихо разговаривали друг с другом, либо стоя возле дверей комнаты, либо совершая короткие прогулки по коридору, когда стоять на месте надоедало. Один из них бледный и уставший почти не разговаривал, предпочитая слушать своего более удачливого собеседника, который как раз говорил ему следующее: