Глиндон прищуривается.

– И это все? Ты не собираешься шутить надо мной?

– Что значит шутить?

– Тот факт, что ты вообще спрашиваешь, означает, что точно что-то задумал.

– Я просто обдумываю варианты. – Сажусь на край причала, свесив ноги, достаю сигарету и закуриваю.

Глиндон подходит ко мне, но останавливается и отмахивается от дыма.

– Почему я даже не удивлена, что у тебя зависимость от этого яда?

– Я ни от чего не зависим.

– Сигарета у тебя во рту говорит об обратном.

Я убираю сигарету от губ и рассматриваю ее в свете светлячков.

– Просто привычка, чтобы занять руки.

– Значит, ты бросишь, если захочешь?

– Брошу, если ты займешь мои губы и руки.

– Нет, пожалуй, откажусь.

Я поднимаю руку и касаюсь места рядом с собой.

– С этого ракурса вид лучше.

– На что? – спрашивает она испугано, и какого черта мой член твердеет?

– На светлячки или тела – что первое приплывет.

– Твое мрачное чувство юмора действительно выше всяких похвал. – Глиндон медленно подходит, но колеблется, прежде чем сесть.

Полагаю, привычка подвергать все сомнению скоро исчезнет.

– Не переживай. Сегодня я тебя трахать не буду.

– Вау. Спасибо. – Она опускается рядом со мной, ее запах становится все сильнее. Или мое обоняние обостряется?

– Не за что.

– Я не по-настоящему тебя поблагодарила.

– Тогда зачем ты это сказала?

– Сарказм. Слышал о таком?

– Слышал. Просто издеваюсь над тобой. – Я заправляю светлую прядь ей за ухо, и она краснеет. И шея тоже.

– Тебе нравится издеваться над людьми?

– Не над всеми, нет. Только над избранными.

– Значит, я теперь избранная?

– Если хочешь.

– Серьезно, разговаривать с тобой, точно разговаривать со злобным роботом.

– Злобный робот, да?

– Да, знаешь, тех, которых уничтожают в конце фильмов.

– Ты про тех, чьи красные глаза вспыхивают на последней секунде фильма, намекая на их возвращении?

– Не нужно гордиться тем, что ты злой.

– О том и речь, малыш. Я не считаю себя злым.

– Пожалуйста, только не говори, что считаешь себя героем. – В ее голосе появляется еще больше страха.

– Нет, не считаю. Я просто нейтральный. Не черный, не белый и не серый. Я бесцветный.

– Ты – человек. Ты не можешь быть бесцветным. – Она хмурится. – Ты просто черный.

– Черный?

– Да, я ассоциирую людей с цветами, и ты определенно черный, как твоя душа, сердце и эта твоя озабоченная голова.