Глава 4: Расколотое Зеркало и Зов Земли

Возвращение Си Юня в Небесное царство было быстрым, но тяжелым. Древние тропы межреальности больше не казались просто опасными – они ощущались как холодные, безразличные свидетели бесчисленных трагедий, подобных той, что породила Ю Ни. Знание, полученное в Запретной Библиотеке, лежало на его душе тяжелым камнем. Одно дело – сражаться с воплощением зла, чудовищем из Бездны. Совсем другое – понимать, что это чудовище было выковано из боли и предательства, что под броней из тьмы и ненависти, возможно, все еще кровоточит рана павшего героя.

Он застал Небесное царство в состоянии напряженного затишья. Следы битвы еще не были стерты полностью, но оборона была укреплена. Серебристый свет Хай Лан струился по защитным барьерам, создавая мерцающий щит, который отбрасывал пробные атаки теней, то и дело выползавших из разломов, ведущих в Подземный мир. Армия Ю Ни не предпринимала полномасштабного штурма, словно накапливая силы или выжидая удобного момента.

Хай Лан встретила его у Главных Врат, ее лицо было спокойным, но в глубине глаз таилась усталость от непрерывного поддержания магического щита.

«Ты вернулся, Си Юнь,» – сказала она, и в ее голосе прозвучало облегчение. «Твое отсутствие ощущалось как брешь в наших рядах. Нашел ли ты то, что искал?»

Они отошли в тихий уголок Небесного Сада, где уцелевшие звездные цветы мягко светились в лучах Хай Лан. Си Юнь медленно, подбирая слова, рассказал ей о Хранителе Звездной Пыли и об осколке памяти. Он не описывал подробности видения – чужая агония была слишком личной, чтобы передавать ее словами, – но он передал суть: предательство, падение, превращение света во тьму.

Хай Лан слушала молча, ее лунные глаза отражали сложные эмоции. Когда Си Юнь закончил, она долго смотрела на мерцающий горизонт, где небо встречалось с пустотой.

«Значит… он был одним из нас,» – прошептала она наконец. «Жертва, ставшая палачом. Это… усложняет все».

«Усложняет?» – Си Юнь посмотрел на нее. «Это меняет всё, Хай Лан! Как можно сражаться с тем, кто сам был безмерно ранен? Чья ярость – это лишь искаженное отражение его собственной боли?» В его голосе звучало не сомнение в необходимости битвы, а скорее горькое осознание трагедии.

«Это меняет наше понимание, Си Юнь, но не меняет угрозы,» – твердо ответила Хай Лан, встречая его взгляд. Ее голос вновь обрел спокойную силу. «Его боль, какой бы глубокой она ни была, не оправдывает стремления уничтожить Небеса и поглотить Землю. Она объясняет его мотивы, но не отменяет его действий. Сострадание к тому, кем он был, не должно ослеплять нас перед тем, кем он стал».

Она подошла ближе, ее свет окутал его мягким теплом. «Посмотри на это с другой стороны. Если в нем когда-то был свет, если его тьма – результат раны, а не изначальной сущности… возможно, именно в этом и кроется его уязвимость. Не в силе, не в магии, а в том осколке прошлого, который он так яростно пытается похоронить под горами ненависти».

Прежде чем Си Юнь успел ответить, к ним вновь подлетел Звездный Вестник, его сияние было тусклым и прерывистым, словно он с трудом пробился сквозь помехи.

«Лорд! Дева!» – голос Вестника был полон паники. «Земля! Владыка Теней обратил свой взор туда! Его лейтенанты – Костяной Генерал Ксар и Госпожа Ночных Кошмаров Морвен – открыли порталы прямо в мире смертных! Тьма расползается по городам, тени оживают, страх сводит людей с ума! Они выкачивают жизненную силу из самой планеты!»

Си Юнь сжал кулаки так, что костяшки побелели. Ю Ни наносил удар там, где Небесное царство было наиболее уязвимо – через беззащитный мир людей. Возможно, он почувствовал колебания Си Юня или просто решил воспользоваться затишьем на небесном фронте, чтобы ударить по Земле.