Про Андрея Герман даже не подумал спросить, не такой важной фигурой был – просквозил замечанием в словах Ирины Павловны, не получил убедительных обвинений от Марины Алексеевны и забылся. Но появился вновь и теперь имеется повод обсудить его с Тамарочкой. Скорее всего, ничего не расскажет, раз молчали, но, возможно, у неё будут свои наблюдения касательно этого ученика, что он делал и какая за ним закреплена репутация.

– И что молчите? – спросил Андрей. – Уже наскучило?

– Думал кое о чём.

– И о чём это?

– Как, по твоему мнению, человек, не знакомый лично с другим, должен предугадать его поведение?

– Вы это про суицидников? Да я по приколу сказал. Никто это узнать не может. Захотели, сами себе там чё-то сказали и суициднулись.

– Так это был прикол? – искренне удивился Герман.

Парень очень умело скакал между словами и состоянием. Умел это контролировать и знал, что надо показать, чтобы поверили. Не простой, каким его выставляла Ирина Павловна. Он не просто «слепой» и «распоясался». Тут всё сложнее. Он делает это намеренно.

– Не ожидал, что ты такой, – заключил Герман.

– Иринка уже нашептала, да? Что я весь такой особенный и за мной глаз да глаз нужен?

– Полагаю, она тебе не один раз об этом говорила.

– Тридцать один! И то мало будет. – Андрей поёрзал на спинке кресла, ещё немного съехал и выдохнул удовлетворённо. – А вы серьёзно ничего не хотите?

– В плане?

– Вставить мне мозги. Раньше это очень активно пытались сделать.

– Если столько людей пытались, то смысл это делать мне? Моя работа состоит в другом.

– Да? И в чём же?

– В том, что определить проблему человека и потом скорректировать его поведение.

– У меня, похоже, есть проблемы.

– По мнению Ирины Николаевны. Если ты не считаешь это проблемой, то разговор – пустой.

– О как. Пустой… Ну понятно. Вы типа добрый коп. Хотя на фоне Иринки все добрые, одна она такая уникальная.

– Всегда такой была?

– Кажется, что да. – Пожал неопределённо плечами. – На неё ещё возраст давит. Сразу видно, что не в себе. Ещё муж недавно скопытился. После этого прям вообще тормоза слетели.

– Ничего себе, тогда это немного объясняет её поведение.

– На самом деле, ей и при муже хотелось до нас докапываться. Вы же не думаете, что я один такой? Если ей кажется, что ты что-то делаешь не так, она тебя достанет в любом случае. Выследит, как снайпер, и будет подстреливать, пока не попадёт. Хотя она совершенно не думает, что, когда снайпер делает первый выстрел, он раскрывает своё положение.

– Так это не правда, что ты задирал Артёма Море?

Андрей моргну пару раз, улыбаться перестал. Поднял глаза и задумался.

– А что мы понимаем под «задирал»?

– О чём говорит Иринка.

– Ой… Ну сказал я ему пару раз, что он жирный, вот и всё. У него отдышка была, когда он шёл по ровной поверхности. По-моему, это уже не звоночек, а автоматная очередь, которая должна была ему мозги вправить.

– Может быть, он болел или таблетки какие-то принимал?

– Гера, Гера… Принимал, не принимал, мне-то что? Даже если тебя от чего разносит, ты можешь контролировать вес диетой и активной деятельностью, если он этого не делал, то должен был признать, что то, что я говорю, лишь факт, а не какое-то там обзывательство. Делать мне нечего, других «задирать». На себя время тратить надо, а не на этих дебилов.

– Почему дебилов?

– А, по-вашему, нормальный человек суициднётся? Дебилы и идиотки, которые даже свою жизнь прожить не могут.

– Почему ты так считаешь?

– А как ещё считать? Это умереть просто – раз и лишил себя всех проблем, а чтобы жить, эти проблемы надо решать, надо жопой своей шевелить, а не сидеть на месте и ныть постоянно о том, какой я, боже, бедный и несчастный. Убили себя, вышли из игры и довольны.