Полагаю, многие из нас (ибо все мы стареем) оглядываются на свою молодость со смущением и ностальгией. Даже уверен, что почти все. Однако не всем «повезло» записать – и более того, опубликовать, – то, о чем потом не столь приятно вспоминать. А это именно мой случай.

Мой интерес к парапсихологии привел к тому, что в 1953 году я издал свою первую книгу, вымученную и очень плохо написанную. В 1951 году я пару раз выступил на радио – критиковал стереотипы о парапсихологических феноменах. И после этих выступлений издатели предложили мне написать на эту тему книгу, которую я в порыве юношеского нахальства назвал «Новый подход к психическому исследованию»[40].

В ней я рассматривал заявленные факты и философские проблемы парапсихологии. Надеюсь, мне простят некоторые стилистические ошибки: в некоторой степени они присутствуют из-за желания издателей получить фривольное эссе. Однако там были и более существенные недочеты. Для практической части я использовал впоследствии опровергнутую экспериментальную работу С. Дж. Соала, математика и исследователя из Лондонского университета. Что же до философского компонента, тогда я еще не понимал, сколь важны всей важности для парапсихологии тех аргументов, которые изложил шотландский философ Дэвид Юм в 10-м разделе своего первого «Исследования»[41]. Спустя несколько десятилетий я скомпилировал из лекций книгу, в которой, как мне кажется, данная тема освещена лучше, нежели во всех, что были прежде. Она получила название «Лекции по философским проблемам парапсихологии» – и в ней, как редактор, подвел итог тому, что узнал о решении имеющихся проблем за все эти годы.

Два дополнительных интереса в философии появились у меня под воздействием научно-популярных книг, которые я читал в юности. Первый заключался в предположении, что эволюционная биология может дать гарантию прогресса. Об этом со всей уверенностью заявил Джулиан Хаксли – в одной из своих ранних работ под названием «Записки биолога»[42]. Он работал над ней с постоянно нарастающим отчаянием до самой смерти. В работах «Время: животворная река» и «История на нашей стороне»[43] Джозеф Нидэм объединил это предположение с марксистской философией истории – доктриной, отстаивающей естественные права неумолимого исторического развития. Марксисты верили в то, что существуют универсальные законы, управляющие развитием общества – та же неизбежность классовой борьбы. Когда в середине 1960-х меня попросили внести свой вклад в серию новых исследований по этике, я взялся за объемное эссе под названием «Эволюционная этика»[44] отчасти с той целью, чтобы доказать несостоятельность той литературы. (Отчасти по этой же причине я написал «Дарвиновскую эволюцию», когда меня попросили поддержать ряд направлений и идей в начале 1980-х. В этой более поздней книге я стремился показать, что авторитет дарвинизма подняли с целью поддержать другие идеи и убеждения, не имеющие никакого твердого основания, например – идею о том, что дарвиновская теория является гарантией человеческого прогресса.)

Второй философский интерес, возникший в процессе чтения научно-популярной литературы, заключался в попытках извлечь необерклианские выводы из открытий, сделанных в физике в XX столетии. Необерклианцы[45] принадлежат к философской школе под названием «идеализм». Идеалисты считают, что вся физическая действительность является чисто умозрительной – есть только разум и то, что в нем содержится. Основными книжными источниками здесь служили работы сэра Джеймса Джинса и сэра Артура Эддингтона. Еще была Сьюзан Стеббинг со своим произведением «Философия и физики»