В предпоследний год существования Советского Союза на улице Домаха родился Алексей Береженый. Время было непростое, Союз стремительно летел в пике, по всему городу наплодилось немереное количество всевозможных уличных банд и молодёжных криминальных группировок. Отец Алексея – сын металлурга Виктор Иванович – не пошёл по стопам отца, работал в милиции, и часто потом рассказывал, как ему приходилось иметь с ними дело. Главаря одной из банд по фамилии Шпак однажды удалось поймать с поличным на железной дороге, где криминальная бригада грабила состав. Но самый гуманный в мире, ещё советский на тот момент суд, оправдал преступника, и он снова вышел на свободу.

И вот тогда у отца появилось плохое предчувствие. Да и Алёшина мама Оля всё время говорила: «Витя, я тебя умоляю, уходи ты из этой милиции. Или давай как-нибудь выберемся отсюда, не могу я тут жить. Давай снимем квартиру в любом районе города. Только подальше отсюда». Отец соглашался, но не делал никаких решительных шагов. Всё-таки своё жильё, пусть и на Домахе. Поэтому привычно повторял: «Оленька, я ищу квартиру, ищу, не думай ничего».

Предчувствие не подвело отца. Бандиты убили возвращающуюся с работы маму поздним вечером тёплого лета прямо у Рыбной площади. Пуля прошла навылет и застряла в старом тополе, откуда её извлекли как вещественное доказательство безумного преступления, которое так и не было раскрыто. Отец всё понял, что это была месть ему. И поклялся найти убийцу и отомстить. Но сначала он всё-таки решил вопрос смены места жительства, и вместе с маленьким Алёшей перебрался в квартирку своей матери на безликом, зато экологически чистом Восточном жилищном микрорайоне.

Найти убийцу жены и отомстить преступнику отцу так и не удалось. Распалась страна, и следы многих криминальных авторитетов запутались в дебрях новых государственных образований. А потом, спустя годы, предчувствия стали трогать душу и разум уже растущего Алексея. Ему всё время стало казаться, что с отцом, если он не уйдёт из милиции, обязательно случится что-то нехорошее. Но Виктор Береженый, будучи на тот момент уже начальником следствия, на все предостережения отвечал сыну, что надо дотянуть до пенсии, осталось недолго. Не дотянул. Инсульт сразил отца прямо на рабочем месте, откуда его и увезли на карете скорой медпомощи прямо в морг.

Стать милиционером и продолжить дело отца Береженый решил не сам. И даже не бабушка настояла. Будучи с детства человеком физически крепким, в уличных драках закаленным, Алексей не упускал случая поучаствовать в каких-нибудь юношеских разборках, где, как правило, всегда играл первую скрипку. Точнее – играл первый нож – в случае опасности Береженый никогда не смущался вынимать из-за пояса подаренный отцом нож с эбонитовой рукояткой, широким лезвием и глубокими кровостоками. Ни разу не применял, но эффект на противника оказывал нередко ошеломляющий. А ещё на зависть всем сверстникам и к страху оппонентов натренировался безупречно бросать это оружие, да с такой точностью, что с нескольких метров легко попадал острием в прикрепленную к бревну баночную крышку.

Однажды с обнажённым ножом был задержал патрульными милиционерами и доставлен районный отдел, а при допросе у дознавателя услышал: «Лёша, ты же сын самого Виктора Ивановича Береженого. Как тебе не стыдно? Это же холодное оружие, уголовная статья! Здесь работать некому, а ты дурака валяешь, память об отце мараешь…»

Знаменитую Мариупольскую школу милиции, что тонет в зелени тополей на проспекте Строителей, Береженый закончил с отличием. Поработал патрульным, покатался по разборкам квартирных краж в следствии, пока, наконец, не грянул 2014 год, и у Алексея появилось тревожное предчувствие начала гражданской войны, где каждому человеку, независимо от места жительства и политических пристрастий, предстояло сделать выбор стороны.