Всё это добро, прибыв к реке, вятские торговцы перегрузят на большие десятисаженные (23 м.), многовёсельные лодьи. Освободившиеся повозки торговцы отправят в обратный путь домой, а сами, принеся жертву духу воды и богине всей земли Макоши в виде пригоршни пшеницы в реку, пойдут на этих лодьях по Дону до самого Танаиса, что расположился в устье реки, впадающей в Меотийское озеро (Азовское море).

Охранная сотня будет сопровождать караван лодий обязательно по правому берегу реки до прибытья на место торжища, в город и порт Танаис. Лодьи на ночь пристают к берегу на известных уже стоянках, где их дожидается охрана с костром. Хотя опасность грабежа по сравнению с далёкими прошлыми годами значительно снизилась – без охраны всё равно нельзя. Раньше, ещё сто и больше лет назад, торговцам было совсем худо: в Диком поле бесчинствовали остготы. Но после того, как пришедшие с востока гунны в изнурительной войне оттеснили племена алан далеко на юг и вышибли остготов за Дунай, самих гуннов, союзных вятичам, через несколько лет после гибели их вождя Атиллы разгромили и рассеяли сарагуры с Северного Кавказа. Дикое поле надолго осталось пустым, и даже относительно безопасным. Печенеги придут много позже. Нападения грабителей можно было ожидать только с востока. Иногда в большой излучине Дона и ниже по течению на караваны наскакивали буртасы и гузы, а ближе к Танаису промышляли грабежом шайки разбойников из аланских и булгарских кочевых племён.

Пограбить торговый караван на воде дело далеко не простое. Таких безумцев с кривыми кончаками в зубах, плывущих наперерез, расстреливали в воде из луков с лодий торговцы и гребцы, сами в кольчугах и шеломах больше походившие на воинов, да, по сути, они ими и были. Безумцы среди кочевников всё-таки находились, поэтому надо было держать ухо востро. Важно добраться до Танаиса, где уже патрулировала береговая охрана византийцев.

Сплавиться вниз по реке обычно хватало десяти дней, а то и меньше. Весной, когда полноводный Дон несёт перегруженные лодьи быстро, гребцы отдыхают, но и когда возвращаются осенью – тоже не шибко тяжко, потому как течение реки совсем слабое, а лодьи почти пустые. Весь груз – это выручка за проданный товар, соль в мешках, ткани в рулонах, масло оливковое в амфорах, подарки для женщин, да дорожная еда для себя и коней охраны. Основная работа для гребцов на море, но и там помогает парус.

Настоящие опасности подстерегают торговцев на стоянках во время ночёвки на берегу – вот тут-то значение охраны очень велико. Окольчуженным конникам при сопровождении водного каравана приходится тяжелее всех. Скинуть железо с себя нельзя, иначе свистнет стрела, и ты уже покойник. А весенняя жара, обильный пот и проклятые слепни с мухами доводят до изнурения, как всадников, так и их коней. Искупаться бы в Дону, да отстанешь от каравана. Заросший густой верболозой, камышом и осокой берег, не даёт хорошего обзора реки, а рядом подступает лес, откуда в любое время жди нападения грабителей.

Леса в те времена, бескрайние, густые, ещё не вырубленные человеком, тянулись почти до середины нижнего течения не только Дона, но и других рек поменьше, стекающих в Азовское и Черное моря. В основном, леса эти состояли из дубов с берёзовыми перелесками; из сосновых боров вперемежку с елью и лиственницей, не считая разношёрстного подлеска из рябин, березняка, дикого ореха и верболозы. Ближе к воде теснились заросли черёмухи, среди которой возвышались громады ясеневых деревьев. В данном случае лес заканчивался после большой излучины Дона, дальше южные суховеи не дают ему роста.