Рассказ имел затуманенный оттенок. Словно все происходило в дыму, с комментариями человека, который якобы там бывал.

– Что остается если он не в состоянии позаботиться о семье? А у меня лучше получается пробиваться.

Катя говорила так, словно мужчина это она.

Некоторое время я сидел в недоумении, пытался сложить картину. Что-то здесь было не так. Не раз я видел этого парня – ее мужа. Алкаша и наркомана сразу видно, а этот нормальный, опрятный. Машка тоже, сидит, жалуется, что мужики виноваты, а сама даже причесаться не может по-человечески.

– Позже, он стал чаще выпивать, – продолжала Катя. – Из-за этого резко испортились отношения. Много раз искала его по ночам. Когда находила пьяного, притягивала домой. Это было ужасно.

– Не понятно, почему он пил? Сначала ведь все хорошо было. Почему пристрастился? – пытался я докопаться до сути.

– В том и дело, что он был идеальным мужем – делал сюрпризы, во всем помогал. Когда родился Максим, как лучший отец, он заботился о нас. Стирал пеленки, укачивал малого, чтобы я больше отдыхала. Моему восторгу не было предела, что рядом такой замечательный человек. Но что-то пошло не так, и он выдохся, стал абсолютной противоположностью. Я думаю, сыграло влияние матери и плохие гены – она же пьяница.

В этой истории, что-то упущено.

Ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-то винил себя и говорил: «Это я виновата, что муж пьет, он ревнивый, а я люблю задом покрутить».

Машка внимательно слушала. За время рассказа ее лицо смягчилось, щечки порозовели, даже тень улыбки появилась на губах. Думаю, теперь она радовалась, что ее положение не самое плохое.

– Все произошло внезапно, резко. Хороший муж превратился в чудовище. Как будто, кто-то чужой принял облик Сережи.

– Должна ж быть причина? – не унимался я, и подумал, как такой милый ботаник может быть чудовищем.

– Ну, я не знаю! Я работала, Максим остался у него на руках, с тех пор началась невыносимая жизнь. Я думала он, наоборот, обрадуется сыну, поначалу так и было. Но потом бесконечные сцены ревности, постоянные пьянки с друзьями, придирки и скандалы доводили меня до истерики. Позже обнаружила пропажу золота, которое мы с ним зарабатывали в Чехии. Я была настолько поражена, когда узнала, что все золото оказалось в ломбарде. – Она досадно вздохнула. – Сколько труда и времени положено. Как трудно нам давалась эта роскошь.

Было видно, что Катя по-настоящему задета. Но не понятно, от поведения мужа или от пропажи золота.

– Может ты давала повод на мерзкое поведение? – как следователь, я пытался выяснить причины. Или мне просто надоело, что винят постоянно одних мужиков.

– Вечные подозрения в измене. А я работала, как проклятая.

Струнки нервов натягивались, каждая фраза звучала волнительно, и звенела, как удар молота о наковальню. Я поверил ей. Чувство обиды заблестело в ее глазах.

– Он пил словно одержимый. Куда пропал тот человек, за которого я выходила?! – Её губы сжались, а дуги бровей опустились вниз, на лбу сформировались три морщинки. – Ему хватило совести.…Хотя какая там совесть, – Катя, будто рассуждая сама с собой, – Пенсионная карточка моей бабушки, загадочным образом оказалась пустой. Представляете, – она взмахнула руками, – до чего он дошел. Это был предел – грань, переступив которую, я не смогла простить. Естественно, он отрицал, что взял деньги, но потом признался. Как такое вообще можно вытерпеть, когда родной человек ворует у тебя под носом. То была последняя капля. Я не могла больше закрывать глаза, смиряться. Сорок тысяч на золоте я простила, но воровство у бабушки, которая его обстирывала и кормила, простить не в силах.