Айзенберги не были особенно богаты, но они считались обеспеченными. Собственно, они были более обеспечены, чем большинство семей в местечке. Хершель ясно давал понять своим детям и жене, что гордится этим фактом. Он говорил, что им повезло иметь такого отца и кормильца. Хотя ему и нравилось одаривать нуждающихся, Хершель действовал не совсем от чистого сердца. Ему льстило, что его считают таким процветающим. Подарки сиротам лишний раз напоминали его соседям, что у Хершеля Айзенберга есть что отдать, а это означало, что он успешный человек.

Каждый год он делал значительное пожертвование в пользу школы и детского приюта, но эти пожертвования никогда не были анонимными. Он хотел, чтобы все знали, от кого исходит благотворительность.

В этом году Шошана связала для подарка шарф. Она купила для него красивую белую шерсть. У нее ушло несколько недель, чтобы его связать, потому что она занималась этим в перерывах между другими поручениями. Сейчас, глядя на шарф, она гордилась результатом своих трудов. Близнецы выбрали по игрушке. Блюма никогда не отдавала того, что было для нее важно. Всегда выбирала вещь, которую мало ценила. Ей было трудно расставаться с любимыми вещами. Сегодня она собиралась подарить старую тряпичную куклу, с которой никогда не играла.

А вот Перл в этом смысле отличалась от сестры. У нее было большое сердце, и каждый год она отдавала что-то для себя ценное. Сегодня это был красивый свитер, подарок тети Мириам. Та купила его у торговца, приезжавшего к ним в город. Свитер из тонкой мягкой шерсти; один такой получила Перл, а второй – Блюма. Обе девочки очень любили свои свитера, потому что раньше у них таких красивых вещей не было. Они надевали их только по особым случаям, чтобы не испачкать и не порвать. Шошана знала, что, помимо игрушечного медведя, с которым сестра никогда бы не рассталась, свитер был любимой вещью Перл. Своего медведя Перл обожала. Это тоже был подарок тети Мириам. Она подарила Перл и Блюме одинаковых медведей. Блюма со своим не играла. Он сидел на полке в ее комнате. Но Перл сразу назвала своего Аланой. И брала Алану с собой везде, куда бы ни ходила. Никто никогда не видел Перл без ее медведя.

На крыльце приюта Шошана поглядела на свитер в маленьких ручках Перл. Под мышкой сестра зажимала Алану.

– Перл, ты собираешься отдать медведя или свитер?

– Свитер. Он мне нравится, но Алану я люблю больше, – ответила девочка.

– Перл, я знаю, что ты и свитер очень любишь. Он у тебя самый красивый. Почему ты решила его отдать? У тебя есть другие кофточки, которые ты могла бы подарить бедной сиротке.

Перл улыбнулась Шошане с недетской мудростью и сказала:

– Мне нравится эта часть праздника. Нравится что-то дарить. Мне приятно, что какая-то маленькая девочка сможет согреться и порадоваться в эту Хануку благодаря мне.

Любовь к сестре переполнила Шошану до такой степени, что она не могла говорить. Она просто прижала Перл к себе и крепко обняла.

Наоми принесла в приют кастрюлю горячего супа. Кастрюля была тяжелой, и нести ее было нелегко еще и из-за температуры. Ей бы хотелось, чтобы Хершель предложил свою помощь. Но он делал вид, что не замечает, как ей тяжело. Просить самой показалось неудобным. Она полдня варила этот суп, одновременно занимаясь приготовлением ужина для семьи. Но когда они проходили мимо дома, где жила Фрида с родителями, та выскочила на улицу. «Наверное, увидела нас в окно, – подумала Наоми. – Она такая любопытная, вечно маячит за занавеской».

– Вы идете в приют? – поинтересовалась Фрида. Наоми удивилась, откуда она узнала. «