Вышли девочки-сибирячки,

В каждом слове задор, огонь!

Не застегивай и не прячь ты,

Гармонист, удалую гармонь!

География его творчества – география Отчизны, путь его творчества, раздумий и огорчений, радостей и высот – путь его современников:

Художник работает —

Лепит и мажет,

Решительным жестом

Меняет тона.

Настолько он

Связан с землей, что расскажет,

Насколько мила

И прекрасна она!

Нет пустых и банальных слов и выражений, если к ним прикоснется настоящий поэт. Они, эти слова, вдруг преобразятся и засверкают по-новому.

Виктор Боков, говоря о любви, отдает предпочтение словам пламенным и высоким:

Я ранил тебя, моя белая лебедь,

Печальны, заплаканы очи твои.

……………………………………

Я ранил тебя и себя обоюдно.

Я ранил тебя и себя глубоко.

Поверь, дорогая, мне горько и трудно,

И горе мое, как твое, велико.

Женщина, которой лирический герой адресует свои чувства, достойна самых сокровенных тайн и признаний. Она – первая трепетная радость. Она – первое ощущение собственного достоинства и рыцарства мужчины, она – первый и самый дорогой друг, она – вечно зовущая и вечно осиянная мать-Родина. А матери лирический герой открывается полностью в минуты горя и гнева, в часы надежд и торжественных раздумий:

Просыпаюсь, а в сердце живет человек.

Он смеется, грозит мне, как мама, за шалости.

И в годах у меня, как в горах, тает снег,

И как не было спячки, хандры и усталости.

Виктор Боков вдохновенно живет и вдохновенно творит. Поэтому есть на кого опереться в минуту усталости и беды таким интересным и разным поэтам, как Владимир Смирнов, Сергей Панюшкин, Александр Куницын, Юрий Адрианов, Вячеслав Кузнецов, Александр Говоров, и многим другим, очень неодинаковым по манере письма, по восприятию мира, по темпераменту, но тяготеющим к народности, к раскованности.

Народность – явление не привозное, не заемное. Народность – это земля, которая нас кормит и поит.

Володенька, Володенька,

Ходи ко мне зимой,

Люби, пока молоденька.

Хороший, милый мой.

Заскрипели на крыльце

Беленькие бурки

Отогрею я дружка,

Как сверчка в печурке.

Говорит он у печи,

Что скучал в разлуке.

Холодны и горячи

У Володи руки.

Нет нужды отыскивать и доказывать истоки этой песни – она вся уходит в глубинный народный, озорной говор, частушку, шутку, каламбур.

А вот другая мелодия души, другая забота сердца, где ласка девушки так светла и добра, так чиста, что невольно хочется дослушать песню до конца… Юная героиня стихотворения думает о своей матери:

В этот вьюжный неласковый вечер,

Когда снежная мгла вдоль дорог,

Ты накинь, дорогая, на плечи

Оренбургский пуховый платок.

Я его вечерами вязала

Для тебя, моя добрая мать,

Я готова тебе, дорогая,

Не платок – даже сердце отдать!

Нарочитая недооформленность строфы – продуманный авторский прием «упростить» стихотворение ради сути, ради той совершенно незащищенной искренности, с которой героиня разговаривает со своей матерью.

Виктор Боков здесь умышленно сблизил речь героини с речью народной, точнее – интонацию, какой мысль выражена вслух, соединил с привычной нам народной интонацией устного рассказа.

Недаром поэт говорит в биографии: «Моими первыми учителями были – отец, мать, крестьянский труд, уличная гармонь и частушка, балалайка детских лег, сказки Аграфены…»

Вот она, истинная сказочная игра звуков:

Лето – мяга,

Лето – лен.

Я-то, я-то,

Я – влюблен!

В это поле

И межу,

Где по клеверу

Хожу.

Василий Федоров в словах прощания с Александром Прокофьевым высказал мысль, что поэт был самым веселым русским поэтом после Пушкина. Я смело сегодня заверяю, что Виктор Боков самый народный ныне поэт после Александра Прокофьева. Он чувствует большую ответственность перед собой и перед временем за русское народное слово, поэтому и неколебимо защищает свои позиции: