– Да понятно всё. Просто бери комментарий у медиков, что если хлебнёшь этой воды, жидко обосрёшься и умрёшь. У каждого своя голова на плечах. Если позарез хочется искупаться и обосраться, это его конституционное право. Всё. Поехали дальше.

Виктор Петрович быстро заявил три небольшие темы, и очередь дошла до меня. Я напомнил о своей неудачной поездке в Филино и сразу же перешёл к сути: рядом с вымирающим селом находится подозрительный объект непонятного назначения…

Моё сообщение вызвало лёгкое смятение, а может быть, скуку. Гриша молча черкал в блокноте. Паузу заполнил Боря:

– Это может быть что угодно, – зевнул он. – Таких заборов по России-матушке раскидано…

Его локоть лежал на спинке соседнего стула, и поза выражала ленивое пренебрежение. Смотрел он чуть насмешливо, хотя и без вызова. Мысль его, кажется, ещё млела от осознания, что воздух на 20 процентов состоит из кислорода.

– Это «что угодно» имеет размер небольшой деревни, – сказал я. – И знаешь, как оно обозначено на карте? Никак. Объект есть только на спутниковых картах.

– Ну и что? – ответил Боря. – Мы однажды заблудились так в 97 году: поехали с отцом по карте, а дорога оказалась на пять километров южнее. Приехали в итоге на свалку. Двух озер на карте не было. Секретность. В Совке так часто делали. Болота не отмечали, реки, преграды всякие.

Боря уже слегка раздуло от воспоминаний и собственной эрудиции, но Гриша вернулся к теме:

– Что за объект-то?

– Ну, я нашёл инсайдера, – слегка преувеличил я. – Он слил мне некоторую информацию. Объект называется ФГКУ «Комбинат „Заря“».

– ФГКУ – это что? – спросил Алик.

Я пожал плечами – не успел загуглить. Тут уже слегка раздуло от важности главреда. Гриша суховато ответил:

– Федеральное государственное казённое учреждение.

– Казённое – типа тюрьмы, что ли? – спросил Алик.

– Нет, – Гриша покачал головой. – Что угодно: военная часть, больница, приграничный объект. Ну, и в чём тема?

– Все исследования смертности в Филино так и не пришли к выводу о её причинах. И ни в одном из них не фигурировал комбинат «Заря». У меня пока мало информации, но если, допустим, смертность в Филино увеличилась после строительства «Зари», то напрашиваются выводы.

Гриша некоторое время сидел, сцепляя и расцепляя пальцы.

– И что там может быть?

– Не знаю пока. Склад баллистических ракет. Ядерный могильник. Химическое производство.

– Это слишком неконкретно, – ответил Гриша. – Что за комбинат, когда построен, чем занимается, комментарии экспертов… Нужно установить связь между его развитием и повышением смертности в Филино. Тогда можно делать выводы.

– Так можно любое предприятие сейчас обвинять во всех бедах прилегающих районов, – фыркнул Боря. – У нас в садах построили цементный завод, теперь пыль оттуда летит, садоводы жалуются. А цементная пыль не является отравляющим веществом, её даже используют для разгона облаков, точнее, их не разгоняют, а высыпают на облако цемент или другой агент, который провоцирует конденсацию насыщенных паров. Цементная пыль – это просто грязь.

– Боря, понятно, – прервал его я. – Я же не говорю, что Америку открыл. Это просто гипотеза.

– И на чём она основана? – усмехнулся Борис.

– Ни на чём. Хорошо, я понял. Давайте просто релизы переписывать. Это же надёжнее.

– Я релизы не переписываю, – ответил Борис, внезапно успокоившись. Призрак сделанного им интервью с матерью пропавшей девочки давал ему такое право.

– Стоп, камрады, – вмешался Алик. – Куда-то вы в дебри полезли. Что я услышал: есть село, где умирают люди, и есть какое-то предприятие непонятного назначения. Это само по себе интересно.