Между двух скалистых выступов Серафим заметил окно, в котором мерцал тусклый свет. Это было то самое место, к которому он так упорно стремился. Осталось только выяснить, кто или что скрывается за этим окном.

Он выпрямился и, крепче сжав посох, зашагал вперёд. Тяжёлые, покрытые инеем ветви то и дело преграждали путь, но он осторожно отодвигал их, раздвигая завесу леса.

Серафим поднял голову, надеясь увидеть хотя бы проблеск солнечного света, но небо оставалось затянутым тяжёлыми, неподвижными облаками. Почти подавшись отчаянию, он вдруг заметил знакомый силуэт в серой дымке. Высоко в небе парил его верный сокол, круживший прямо над домом.

– Осталось немного… – пробормотал он себе под нос, ощутив, как в груди разгорается новое пламя уверенности.

Серафим ускорил шаг.

Чем ближе он подходил к окну, тем сильнее ледяной холод пробирал его тело. Сначала он почувствовал лёгкий озноб, затем мороз начал сковывать движения. Он остановился, понимая, что не может даже пошевелить пальцами.

Мысль вспыхнула в сознании, резкая, тревожная: Старая… чёрная магия…

Эта сила была древней. Знания, позволяющие управлять столь разрушительным заклятием, были утеряны уже три сотни лет. Значит, в этом доме скрывается кто-то невероятно опасный. Колдун или колдунья, способные на магию, которая давно должна была исчезнуть.

Если я не справлюсь… если промедлю ещё хотя бы мгновение, – пронеслось в голове Серафима, – то так и останусь здесь… лёд раздавит меня, и я уже не узнаю тайны этого дома…

Он сжал зубы, пытаясь сопротивляться. Его длинные, онемевшие пальцы дрожали, перебирая край посоха. Напоминали лапки паука, судорожно пытающегося убежать от хищника.

И вдруг ему удалось дотянуться до изголовья. Тёплая энергия, пробежавшая по древку посоха, мгновенно отозвалась в теле Серафима.

Яркая вспышка – вокруг мага образовался энергетический овал, пылающий красным светом. Приятное тепло разлилось по всему телу, возвращая чувствительность рукам и ногам. Мороз отступил, но круг оставался единственной защитой от ледяной магии.

Серафим медленно выдохнул, прислушиваясь к себе.

Вокруг царил ледяной хаос. Всё, что ещё несколько минут назад было покрыто инеем, теперь обратилось в бескрайние снежные равнины. Даже река замёрзла, превратившись в гладкую ледяную поверхность, над которой вился слабый пар.

И только окно впереди продолжало мерцать, маня к себе

Серафим поднял свой посох так высоко, как только мог, и со всей силы ударил им по льду, громко прокричав:

– Frigus, redde nobis terram! (Верни нам землю!)

Волна света пронзила пространство вокруг с такой мощью, что, окажись рядом кто-то посторонний, он наверняка бы ослеп.

И вдруг всё начало меняться. Деревья, которые, казалось, вот-вот рухнут под тяжестью льда и гнили, что окутывала их ветви, медленно зашевелились. Их стволы начали выпрямляться, сбрасывая с себя ледяной панцирь и налипшую грязь. Трава под ногами, скованная морозом, пробила ледяные оковы, и, словно маленькие воины, её стебли гордо распрямились, колыхаясь на лёгком ветру, возникшем после заклинания.

– Ну вот, немного навели порядок, – пробормотал Серафим себе под нос, довольно усмехнувшись. – Кажется, я ещё помню кое-что из запрещённых приёмов.

На его лице промелькнуло выражение лёгкого превосходства, хотя боль в ноге напоминала, что осторожность ещё никому не мешала.

– Осталось подняться по этим ступеням, – сказал он вслух, – и я наконец узнаю, кто же так отчаянно не хочет впускать меня в этот дом.

Как только эта мысль промелькнула у него в голове, дверь странного дома скрипнула и начала медленно приоткрываться. Серафим напрягся, пытаясь разглядеть, что находится за порогом, но оттуда бил такой яркий свет, что даже его зоркие глаза не могли ничего рассмотреть.