– Триста лет?! – воскликнула Эллея, отшатнувшись.

– Почти. Но не настолько, чтобы ты падала в обморок, – усмехнулась тётя, слегка погладив племянницу по руке.

Пальцы её были холодными, но прикосновение – неожиданно тёплым, словно она хотела её успокоить.

– Но, – голос Николиты вновь стал строгим, – мы отвлеклись.

Она поднялась со стула и подошла к окну. Свет фонаря за окном отбрасывал на её лицо резкие тени, делая черты суровыми.

– Двести лет я хранила этот камень. Я думала, что справляюсь… Но, Эллея, я упустила главное. Я не заметила, как баланс нарушился. Внутри ордена началась тьма.

– Что ты имеешь в виду? – Эллея нахмурилась, сжимая камень ещё крепче.

– В камне, – прошептала Николита, – заключена древняя сила. Она коварна, опасна… Он заставляет забывать. Он изменяет тебя.

Эллея почувствовала, как сердце пропустило удар.

– Ты хочешь сказать, что… он управляет мной?

– Он влияет на тебя. – Николита кивнула, сжав губы. – Я осознала это слишком поздно.

Она снова перевела взгляд на угол комнаты, где неподвижно висел Булик.

– Ты помнишь, мой друг? – мягко спросила она.

Паук медленно спустился с потолка, его тонкие лапки бесшумно коснулись плеча Николиты. Она осторожно провела пальцами по его голове, и Эллея заметила, как его маленькие глазки слегка вспыхнули.

– Что же случилось? – племянница уже не могла сдерживать эмоции.

– Произошло непоправимое, – горько прошептала Николита, её голос дрогнул. – Камень испортил их…

– Их? – Эллея широко раскрыла глаза.

– Ведьм из ордена. Шесть из них забыли, кто они. Их разум исказился. Они жаждали власти, восхищения, поклонения, богатства… Камень отравил их души.

Николита замолчала, снова погрузившись в болезненные воспоминания.

– Они пришли за камнем. Я почувствовала это задолго до того, как увидела их. Тёмное предзнаменование сгустилось над пантеоном, и я знала – что-то страшное приближается.

Когда я переместилась на площадь перед входом в древний храм, они уже стояли там, окружённые мерцающим ореолом магии. Их лица были бесстрастны, но в глубине этих холодных глаз жила ненависть. Воздух дрожал от переплетения их сил – магии, тёмной и разрушительной. Они собирались причинить страдания и смерть.

Они колдовали одновременно. Я видела, как их заклинания сплетаются воедино, усиливая друг друга. Первым ударом они сорвали с утёса огромную глыбу скалы и швырнули её прямо в меня. Гулкий рокот разорвал тишину. Камень нёсся, как разрушительная лавина, способная раздавить меня за мгновение.

Я едва успела отреагировать – заклинание защиты сорвалось с моих губ, и скала раскололась на тысячи острых осколков, застывших в воздухе. В этот миг во мне вспыхнуло вдохновение – я почувствовала, как магия повинуется. Взмах руки, и все эти камни превратились в стаю чёрных воронов. Их крылья затмили небо, пронзительные крики эхом отозвались в стенах Пантеона.

Вороны рванулись вперёд. Их когти оставляли глубокие порезы, они ослепляли ведьм, мешая сосредоточиться. Но я недооценила силу своих бывших сестёр.

Одна из них, всё же, дрогнула. Защита вокруг её тела вспыхнула и погасла, магический барьер рассыпался, а сама ведьма пошатнулась и упала на колени, выброшенная из круга.

Это был мой шанс.

Я ударила ладонью о землю, почувствовав, как её сила откликается.

– Totis viribus tuis eam terram suscipe! – Земля, прими её со всей своей мощью!

Сквозь дрожь земли я увидела, как из-под ног ведьмы взметнулись тонкие лозы, сплелись в крепкие ветви, оплетая её тело. Её руки застыли, превращаясь в кору, и вот уже передо мной возвышалось дерево – живое, но безвольное.

Я хотела насладиться победой, но боль пронзила меня – вокруг вспыхнуло пламя. Огонь обжигал кожу, сжимался кольцом, пытаясь разорвать на части. Я чувствовала, как он прорывается сквозь защиту, но не сдалась.