– Я не говорил, что он работяга, – отреагировал Эди. – Он, кажется, инженер Кировского завода, но какая у него фамилия, не знаю, не спрашивал, мне это ни к чему было.

– Ну, бог с ним, я это так, из-за своего природного любопытства, – пошутил Моисеенко, а потом уже серьезно добавил: – Вот вам бы надо продолжить отношения с ним, а вдруг пригодится, если ненароком окажитесь в Питере.

– У нас и так сложились почти товарищеские отношения, ведь он тоже спортсмен. Если и на самом деле попаду в Ленинград, то нет сомнений, что поможет мне в получении доступа к нужным архивам, – заверил Эди.

– Вот это хорошо, своих людей надо повсюду иметь, тогда и жизнь станет более интересной, – заключил Моисеенко, одобрительно кивнув собеседнику.

– Вы правы, даже не знаю, что бы я делал, если не помощь Юры, – искренно произнес Эди. При этом ему вспомнились слова Маликова об интересе противника к танкостроению в Ленинграде, и потому решил, что Моисеенко не случайно зацепился за информацию об инженере. «Видно, попросит уточнить сведения о нем, как возможном носителе закрытой информации. Прекрасно, тогда надо будет под видом этого инженера подставить ему нашего человека и накормить очередной дезой», – заключил он, смотря на задумавшегося собеседника.

– Дорогой Эди, – продолжил Моисеенко, встрепенувшись, будто отгоняя от себя назойливые мысли, – по моей инициативе мы несколько отвлеклись от разговора о целесообразности углубления ваших отношений с друзьями Юры из минской милиции и прокуратуры. Конечно, это важно, чтобы иметь возможность в любое время связаться с Сашей. Но хочу подчеркнуть, что не менее важно последующее ваше знакомство с начальниками минской колонии в смысле получения возможности напрямую созваниваться с кем-нибудь из них и высказывать ту или иную просьбу, будучи уверенным, что не откажут. Деньги для такой дружбы с ними у вас будут.

– Если деньги будут, может, лучше попробовать укоротить время пребывания Александра за решеткой? – усмехнулся Эди.

– Интересная мысль, но, насколько я знаю наши законы, в ближайший год – это нереально. Так что будем помогать Саше, а также, возможно, и Олегу выживать, если этого хочет его друг, конечно, не бесплатно, – сказал Моисеенко и тут же, сделав паузу, в течение которой, видно, что-то прокручивал в голове, резко спросил: – Скажите, дорогой Эди, а с чего это Юра зауважал Сашу?

– Как с чего? – усмехнулся Эди. – Понятное дело, ведь благодаря его деньгам мы смогли продолжить сбор этнографического материала в Бресте, да и барахла всякого себе накупить.

– Да, Саша молодец, поэтому и говорю, что надо бы вам к нему срочно поехать, – как бы спрашивая согласия Эди, промолвил резидент.

– Можно и поехать, но для этого одного желания недостаточно.

– Насчет расходов не волнуйтесь, я же помню, что вы не коммерсант, а ученый, – как бы шутя, подчеркнул Моисеенко. – К тому же вы уже сказали, что потратились на всякие там свои домашние дела.

– Вы правы, в наше время лишь за воздух, которым дышим, пока не платим.

– О-о, хорошо сказано, действительно, пока не платим, а как будет дальше, то этого никто не знает, – закивал Моисеенко, а затем, чуточку повременив, продолжил: – Так вот, деньги на поездку и на всякие ваши расходы я дам. Их хватит и на причуды Леночки. Только надо будет выехать в ближайшие дни, конечно, если вас ничто здесь не задерживает.

– Ничего, кроме того, что я собирался поработать в архивах и библиотеках, – заметил Эди, чтобы на всякий случай иметь в резерве два-три дня, которые могли понадобиться ему для подготовки.

– Вы там уже договорились?