Достижения научно-технического прогресса не только нарушают или ускоряют размеренный ход событий, но и могут привести человечество к ситуации непредопределенного будущего. Уже сейчас оказываясь открытым, оно в решающей мере зависит от наших сегодняшних решений и действий. Атмосферу всеобщего страха перед биотехнологическим бумом очень ярко выразил Ф. Фукуяма. «То, что мы переживаем сегодня, – это не просто технологическая революция в нашей способности декодировать ДНК и манипулировать ею, а революция в основополагающей науке – биологии. Эта научная революция опирается на открытия и достижения в ряде взаимосвязанных областей помимо молекулярной биологии, включая когнитивные науки о нейронных структурах мозга, популяционную генетику, генетику поведения, психологию, антропологию, эволюционную биологию и нейрофармакологию. И научное наступление во всех этих областях имеет потенциальные политические последствия, потому что оно расширяет наши знания о мозге, источнике человеческого поведения, а следовательно, и возможности управлять им»[138].

Мировое научное сообщество должно с высокой долей ответственности отнестись к процессу выработки и применения биоэтических норм и принципов, направленных на устранение названных проблем на пути дальнейшего развития биотехнологий в медицине. Биотехнологические аспекты, интегрированные в процессы транснационального взаимодействия, и социальный контроль в виде биоэтических ориентиров создадут предпосылки безопасного использования биотехнологий, позволят осуществить, возможно, самый значительный эволюционный скачок человеческой цивилизации[139].

Перед биоэтикой встает глобальная дилемма. Потенциал мудрости, глубину которого пока сложно определить, должен стать барьером на пути разрушения этических идеалов человечества. Однако та же мудрость должна и защитить новые биотехнологии, позволяющие с каждым годом дарить счастье здоровья и самой жизни все большему числу людей.

Развитие высоких биомедицинских технологий, тенденции глобализации этики, т. е. распространение феномена этики на все живое и сближение понятий этоса и биоса, новая медико-биологическая практика, возникшая после Второй мировой войны, усиление интегративных тенденций развития современного научного знания – все это стало источниками зарождения биоэтики, новой междисциплинарной области знания, появившейся в 1970-х гг. и с тех пор активно развивающейся и прирастающей новыми направлениями.

Основатель биоэтики американский онколог Ван Ренсселлер Поттер определил глобальную составляющую биоэтического знания, рассматривая эту дисциплину как область интеграции между наукой и системой человеческих ценностей, естественным и гуманитарным знанием, как систему знания и практики, регулирующую вмешательство в любую жизнь в пределах биосферы[141].

Одновременно мощным источником возникновения биоэтики были новые ситуации и проблемы практической медицины, вызвавшие к жизни первые институциональные выражения биоэтической практики. Здесь можно назвать, например, такие организации, как Hasting Center, созданный философом Дэниэлом Кэллехеном (Callahan) и психиатром Уиллардом Гейлином (Gailin) в 1969 г. с целью изучения и выработки правил в области исследований и экспериментов в биомедицинской сфере; или Kennedy Institute of Ethics, основанный акушером голландского происхождения Андре Хеллегерсом (Hellegers), который рассматривал биоэтику как диалог медицины, философии и этики, вырабатывающий свою собственную методологию