– Доброе утро и добро пожаловать!

Открыв глаза, вижу перед собой молодую женщину с пышными формами, прикрытыми передником с рисунком в виде клубничных пирогов.

– Доброе утро.

– Вы совсем недавно здесь появились, я не ошибаюсь?

– Не совсем…

– Не совсем недавно или не совсем ошибаюсь?

У нее явно хорошее настроение и есть чувство юмора. Я улыбаюсь и, не задумываясь, отвечаю:

– Мои бабушка с дедушкой всю жизнь прожили в Сен-Мало, и я в детстве часто приезжала сюда на каникулы. Но давно здесь не была.

– Да уж, если узнаешь Бретань, потом от нее не отвыкнешь. Прямо как от моих булочек! Меня зовут Амандина, и мы с мужем уже больше пяти лет назад выкупили эту лавку.

– Очень приятно, Амандина, а меня зовут Люси!

Разглядываю разложенные передо мной круассаны, булочки с изюмом, уже облизываюсь, предвкушая… и тут я вижу их…

Устоять невозможно. Показываю пальцем на предметы моего вожделения:

– Два кунь-амана с яблоками и бретонские блины. Да, и можете добавить еще пакетик карамели с соленым маслом?

Совершенно ясно, что я решила свести счеты с жизнью, угробить себя избытком жирного и сладкого.

– С радостью! Отличный выбор.

Она укладывает мои покупки в пакет, протягивает его мне, я расплачиваюсь и благодарю – и вот тут-то у меня за спиной снова тренькает колокольчик. Кто-то низким голосом бормочет «доброе утро», и я вижу, что к нам направляется сгорбленный старичок.

– Доброе утро, Леонар! Как ваше здоровье?

Старичок не утруждает себя ответом, только распоряжается, сдвинув густые кустистые брови и даже не взглянув на витрину:

– Как всегда.

Амандина, похоже, нисколько не обижается на невоспитанного покупателя, но я вижу, что она таращит глаза так, будто осознала собственный промах.

– Ой, Леонар, мне очень жаль, но они закончились. Возьмете без добавок?

И тут старичок, встрепенувшись, начинает размахивать палкой и возмущаться:

– Нет, Амандина, не надо мне кунь-амана без добавок, я хочу с яблоками. С ЯБЛОКАМИ! Неужели трудно запомнить? Я каждый день их беру.

– Леонар, мне правда очень-очень жаль, но вы же видите, что у меня их не осталось.

– Но в это время они всегда есть!

– Возьмите для разнообразия печенье, оно очень вкусное.

– Не хочу я давиться вашим печеньем, как нехристь какой-нибудь.

– А вы, значит, теперь христианин?

– Амандина, это просто так говорится. И не надо мне разнообразия. Я три года каждый день покупаю себе кунь-аман с яблоками.

– Посмотрите, что у нас есть, может быть, вам чего-нибудь из этого захочется?

Старичок хмурится и, не успеваю я рта раскрыть, ворча, выходит за дверь.

Огорченная булочница поясняет, перегнувшись через прилавок:

– Три года – с тех пор как умерла Рози, его жена. Это она каждый день ела кунь-аман с яблоками. Делила его с Матильдой, это их соседка, сейчас ей восемь.

Выскакиваю следом за старичком. Догнать его нетрудно – он плетется, опираясь на палку, со скоростью два километра в час.

– Постойте, мсье!

Он оборачивается, смотрит на меня недоверчиво и осведомляется:

– Вы кто такая? Чего вам надо?

– Я… меня зовут Люси. Я одновременно с вами была в булочной и…

Достаю один из двух яблочных кунь-аманов, протягиваю ему.

– Берите.

Взглянув на меня с подозрением, он несколько секунд выжидает.

– А, так это из-за вас мне их не досталось. Надо же.

Он хватает завернутую в бумагу слойку, сует ее в пластиковый пакет и уходит, ни слова больше не прибавив. Вот это да. Мне казалось, по части хамства с парижанами никто не сравнится.

Задумываюсь, кто в Сен-Мало хуже воспитан, чайки или старики, но кажется, уже знаю ответ.

Вернувшись домой, устраиваюсь завтракать в саду. Я уже вытащила наружу садовую мебель, стол и несколько стульев пастельных тонов – несмотря на ржавчину, они еще вполне пригодные. Кусаю теплую слойку и закрываю глаза, чтобы как следует распробовать карамель и тающие во рту яблоки. Хрустящая корочка и мягкая начинка, все как надо. Открываю глаза и вспоминаю Леонара. Я в первый же день сумела его разозлить, и теперь в городе есть старичок, несомненно желающий мне сдохнуть.