После завтрака и кофе настроение у меня улучшилось, я иду в дом и начинаю вытаскивать постель и банные полотенца, чтобы все это перестирать. Пока первая закладка крутится в стиральной машине, я стаскиваю чехлы со всей мебели и складываю их в сарае. Открываю все окна, чтобы проветрить, смахиваю пыль, теперь надо везде пропылесосить, а потом уже мыть полы.

«Оглядитесь, присмотритесь к каждому предмету вокруг вас. Он должен вас радовать. […] Если это не так – от него надо избавиться. И немедленно!» – распорядилась Мари Кондо, японская звезда уборки. Она бы точно мне всыпала, потому что я неспособна ни выбросить, ни кому-нибудь отдать ничего из доставшегося мне от бабушки с дедушкой. Я только переставила мебель в гостиной, передвинула туда, где светлее. Когда соберусь с силами и доеду до большого магазина, куплю несколько пледов и овечьих шкур, чтобы стало уютнее и чтобы прикрыть старомодную цветастую обивку диванов.

Отчищаю, оттираю, отмываю с хлоркой, разбираю и убираю до изнеможения. Мне это идет на пользу, потому что не дает задумываться, тонуть и вытаскивать на поверхность самые темные воспоминания. Что же я буду делать, когда закончу уборку? Вернутся ли тогда призраки?

Я запаслась едой, но думаю, напрасно это сделала – уже почти неделю не выхожу из дома и не вылезаю из тренировочных штанов и розового свитера с надписью «Rosé all day[3]». Мама пришла бы в ужас.

И, само собой, я не могу продолжать откармливать себя разогретыми кунь-аманами и готовыми блюдами. Мне надо двигать попой, пока она не стала такой же дряблой, как старые диванные подушки.

Чем бы мне здесь заняться? Со своего дивана в гостиной я через открытое окно смотрю на чайку, наблюдающую за мной с подоконника. Она заявляется каждый день, прогуливается по крыльцу, клянчит кусочек булочки.

– Коко, что я умею? Учить искать работу, писать мотивационные письма типа «вы, я, мы» и резюме с акцентом на умения и навыки?

Ага, я так и вижу, как сочиняю мотивационное письмо для Леонара. Оно ему очень пригодится! Психотип? Ворчун и скандалист. Прочие умения и навыки? Критиковать всех подряд и медленно, очень медленно плестись, опираясь на палку.

Совсем приуныв, я встаю и иду за бутылкой сидра. Откупорив ее, возвращаюсь в гостиную и продолжаю обдумывать свое среднесрочное будущее.

Несмотря на мою подавленность и полное отсутствие стимула, голос, который я стараюсь не слышать, делается все более настойчивым. Я пытаюсь его заткнуть, и у нас получается донельзя странный диалог, между мной… и мной самой.

– Не желаю тебя слушать.

– Но мне надо сказать тебе что-то очень важное!

– Молча-а-ать! Заткнешься ты или нет?

– Люси, ты прекрасно знаешь, что тебе хочется делать…

– Замолчи, сказано тебе! Тебя вообще не существует! Ты у меня в голове!

– И что с того? Я – голос твоей совести.

– Не надо ля-ля…

– Твоей совести!

– Прекрасно без нее обойдусь! Вали отсюда!

– Прислушайся к своему сердцу.

– Даже и не мечтай! Брысь!

– Слушай свою душу, она говорит с тобой.

– Ты говоришь банальности. Нет у меня никакой души. Она ушла вместе с ней. И сердца нет, оно рассыпалось на части и продолжает крошиться. Мое сердце превратилось в машину, которая качает кровь, чтобы против моей воли поддерживать во мне жизнь.

– …

– Ага!

Похоже, я заткнула рот моей совести.

Тем не менее я, кажется, точно знаю, что она хотела мне сказать.

Началась еще одна сентябрьская неделя, и так началась, что, наверное, лучше бы я снова улеглась в постель после того, что увидела, едва поднявшись. Да-да, сегодня мне не спалось, я встала очень рано и, едва рассвело, наконец-то вышла из дома. То есть вышла я только на террасу, но и это уже большое достижение. Закутавшись в три пуховика, я спокойно попивала свой первый утренний кофе, глядя на заросший сорняками сад, и тут увидела его. Он вышел из своего дома, насупленный, шаркая ногами. Я поднялась и, спрятавшись, стала за ним следить. Он шел по бульвару, наверное, хотел подышать морским воздухом рядом с пляжем.