Корнелия Руис. Когда Арабелла Гросс так поднимает платье, ни один пайсано не может пройти мимо. Если бы она не работала на консервном заводе, она давно уже была бы богатой женщиной.

Арабелла Гросс. Большой Джо Португалец обещал мне подарить такую же розовую мягкую штучку для груди. Вот сюда.

Показывает грудь.

Корнелия Руис. Когда я иду с Арабеллой Гросс, даже самый пьяный пайсано встает из канавы и идет следом.

Дэнни лениво встает и, взяв Корнелию Руис ниже талии, вышвыривает ее из дома. Так же поступает Пилон с Арабеллой Гросс.

Затем они возвращаются и молча выпивают по банке вина.

Дэнни. Ты и понятия не имеешь, какие все женщины твари.

Пилон. Нет, имею.

Дэнни. И понятия не имеешь.

Пилон. Нет, имею.

Дэнни. Врешь.

Пилон. Я вру? Повтори.

Дэнни. Врешь, как твоя подружка Арабелла Гросс.

Пилон. Арабелла Гросс?!

Начинается драка, во время которой Дэнни и Пилон выкатываются на улицу.

Вечер.

Появляется Пабло. Его только что выпустили из тюрьмы. Он томится от желания покурить и выпить стаканчик вина. Он садится на край канавы, подбирает окурок, зажигает спичку о задницу, курит.

Пилон идет по дороге. Перед ним бежит юный петушок плимутрок.

Пилон (сочувственно). Бедная лысая птичка. Как ты, наверное, мерзнешь на рассвете, когда выпадает роса и воздух холодеет перед зарей. Милосердный господь не всегда бывает милосерден к малым тварям. (Петушок делает попытку прорваться, но каждый раз на его пути оказывается Пилон.) Вот ты играешь на улице, цыпленочек, и в один прекрасный день тебя переедет автомобиль. И тебе еще повезет, если он сразу убьет тебя. Но если он только сломает тебе крыло или лапку? Тогда ты останешься несчастным калекой до конца дней своих. Твоя жизнь слишком тяжела для тебя, маленькая птичка.

Пилон и петушок исчезают в лесу. Вскоре Пилон появляется с оттопыренными карманами.

Пабло. Здравствуй, амиго! Что это у тебя карманы оттопырены?

Пилон (с упреком). Я думал, ты в тюрьме, Пабло. Я слышал про гуся.

Пабло. Я был в тюрьме, Пилон. Но меня там плохо встретили. Судья заявил, что на меня не действует наказание. А надзиратели пожаловались, что я съедаю больше, чем отпускается на троих. И меня отпустили под честное слово.

Пилон. Значит, теперь тебе негде жить?

Пабло. Я тебя не понимаю, Пилон.

Пилон. Пабло, скажи, тебе никогда не надоедает спать в канавах, мокрым, бездомным, всеми покинутым, одиноким?

Пабло. Нет.

Пилон. Я тоже так думал, когда был грязным, бесприютным псом. Я тоже был доволен своей жизнью, потому что не знал, как приятно жить в маленьком домике с крышей и садом. Ах, Пабло, вот это жизнь!

Пабло. Да, конечно, это неплохо.

Пилон. Послушай, а ты не хотел бы снять часть моего дома? Тогда тебе уже не придется спать на холодной земле, или на мокром песке под пристанью, где в твои башмаки заползают крабы. Хочешь жить в моем домике со мной?

Пабло. Само собой.

Пилон. Пошли.

Подходят к дому Пилона.

Пилон. Видишь, какая красота? Ты будешь платить мне всего пятнадцать долларов в месяц. И в твоем распоряжении будет весь дом, кроме моей постели, и весь сад. Только подумай, Пабло! А если кто-нибудь напишет тебе письмо…

Пабло. Кто мне напишет?

Пилон. Неважно… – то ему будет куда его послать.

Пабло. Да. Это здорово.

Пилон достает расчлененного петушка.

Пилон. Пойди, поджарь его на углях в саду. А я достану немного вина. Я хотел отдать Дэнне часть квартплаты этим галлоном. Но ты ведь мне еще не заплатил за жилье? Поэтому Дэнни потерпит.

Пабло выходит в сад. Пилон достает из-под половицы галлон вина.

Входит Пабло с запеченным петушком.

Пабло. К вечеру в саду так много росы. Если бы это была не роса, а бриллианты, мы бы разбогатели. Мы бы пили без просыпу всю жизнь.