Пёсик Фафик слушал песню, открыв рот, а когда она кончилась, будто опомнился и выпалил:
– Семён Семёныч, это же ваши стихи!
Поэт и сказочник деликатно закатил глаза и кивнул.
– Правда? – встрепенулся Заяц Сыротрикил. – Надо же! А я всё думал, чьи же это замечательные стихи! Они мне на бумажке без подписи попались! Позвольте пожать вашу руку!
Семён Семёнович порозовел и пожал ладонь виртуоза с длинными пальцами. Тот тоже слегка сдавил пальцы господина К., но так сильно, что поэт и сказочник невольно поморщился.
– Семён Семёныч, – Фафик придвинулся поближе, – а как вы думаете, библиотека – это клад или нет?
– Библиотека – всегда клад, дружище. Особенно такая библ… – тут поэт осёкся.
Пёсик сразу как-то съёжился и задумался.
– А теперь – колыбельная! – объявил Заяц Сыротрикил и заиграл из Моцарта:
«Разве что в поезде и услышишь настоящего артиста», – с наслаждением подумал Семён Семёнович и задремал.
Под утро Семёну Семёновичу приснилось, что он чистит широкую, наподобие камбалы, рыбу. Но вместо чешуи у рыбы были двухрублёвые монеты. «Интересно, сколько я уже начистил?» – прикидывал господин К., пока не проснулся.
Собака поэта и балалаечник-виртуоз спали на своих полках. Семён Семёнович прильнул к окну и смотрел в него минут пятнадцать.
За эти пятнадцать минут среднерусский пейзаж, который уже почти сутки проезжали путешественники, – леса, поля, небольшие речки – как-то совершенно незаметно сменился сначала степью, потом горами, потом пустыней, потом джунглями, потом морем и пальмами на пустых пляжах.
Семён Семёнович совершенно не удивился быстроте перемен, потому что думал, что прошло не пятнадцать минут, а целая неделя.
В это время гигантская непонятная тень заслонила солнце.
– Ай! – вскрикнул Семён Семёнович. – Что это?!
Пёсик Фафик тут же на всякий случай забился под столик.
– Сразу видно, что вы в первый раз в Бронсонии, – раздался с верхней полки голос Сыротрикила. – Мы ночью пересекли её границу. А в небе вы сейчас имеете удовольствие наблюдать Летающего Резинового Надувного Медведя – одну из главных достопримечательностей Бронсонии. О нём, кстати, написано в справочнике Савелия Мартышко.
Глава пятая,
в которой читатель подробнее знакомится с Летающим Резиновым Надувным Медведем
Заяц Сыротрикил открыл уже известную нам книжку в тиснёном золотом переплёте и начал читать. Семён Семёнович не мог оторвать глаз от окна. Пёсик Фафик вылез из-под стола и тоже уставился на Медведя.
– С некоторых пор в небе над Бронсонией летает Резиновый Надувной Медведь, – зазвучал приятный бас Зайца. – Огромный (двадцать шесть с половиной метров ростом), он парит над горами, лесами, городами, головами и ещё много над чем. Парит то в вертикальном положении (стоя на задних лапах), то в горизонтальном (лёжа как угодно).
В зависимости от погоды: если ясно – стоя, если пасмурно – лёжа, если переменно – кувыркается в воздухе, как лётчик-испытатель или акробат.
В левом боку у Медведя есть клапан. На резиновой физиономии всегда улыбка…
– Извините, он на нас не грохнется? – спросил дотошный от осторожности Фафик.