– Нужно вновь поверить?

«Да. В себя и в свои силы. В новую жизнь, в предстоящий этап».

– Для чего?

«Для обретения нового смысла».

Том встал с песка, выкинул все мысли из головы, встряхнулся, взял рюкзак, достал карту, указал для себя направление, включил лики, наклонил корпус на ход движения и, наконец, тронулся с мёртвой точки.

После двухчасового бесследного передвижения по полю, изредка встречаясь с буграми, он остановился перекусить и, не заключив ни одну мысль, оставив голову в покое, двинулся дальше.

Если рассматривать его силуэт со стороны, периодически заглядывая вовнутрь, то можно сделать вывод о том, что Том попытался себя перепрограммировать. Его сознание начало перестраиваться. Чтобы справиться со сдавливающим стрессом, сейчас ему нужно найти способ отвлечься, иначе он сможет, будучи птицей, в мгновенье потерять свои крылья.

Единственным существующим отвлечением для него стало движение. Путь, направление, действие и запертые мысли, закрытые в тёмном помещении на замок.

Пролетая километры, наблюдая за одинаковыми раскрывающимися перед Томом видами, время, казалось, для него остановилось. Он, словно бродил по замкнутому кругу, представляющему из себя одно выбранное им направление, которое, будто не хотело менять свой облик. Та прямая, которую выбрал Том, тот маршрут, указанный на карте, превратился в бесконечное движение вперёд.

Кажется, что вся сложенная ситуация – это самое неподходящее средство для очищения своего внутреннего стресса, но. Дело в том, что нам всегда кажется, что только кажется. В действительности, появившийся перед Томом тупик – это пробуждение в нём действия, которое несёт за собой отвлечение от пережитой потери Луиса.

Нескончаемая даль, несущая за собой усталость, чувство скованности, ощущение переформирования твоего образа в живое тело домашнего хомяка, который бездумно бегает по пластиковому колесу, прикрепленному к клетке, приносит свои плоды. Том не потерялся в однообразии. Он стал обретать многогранность в чувстве замкнутости бескрайнего песочного поля.

Как только Том осознал то, что говорило ему своё сердце, он тут же воскликнул от раскрывшегося перед собой горизонта.

Долетев до вершины холма, он, выглянув из верхней точки, увидел перед собой панорамный вид на огромный заброшенный город.

– Есть.

Прошёл месяц. Том ни разу не столкнулся со звуком. Его защита осталась почти незатронутой. Он обрёл новый дом, расположившись на самом краю города.

Из-за обретённых умений, смог спокойно приспособиться к жизни в одиночку. Возможно, ему было легко из-за того, что всё вокруг успокоилось. Всё шло своим чередом до одного вечера, в который он решил выйти из своего убежища и прогуляться. Стабильность в моральной составляющей вышла на уровень безразличия ко всему, к чему прикасались руки. Жизнь приняла образ существования.

Он присел на землю рядом с разбитыми кусочками мрамора, напоминающими разрушенный памятник.

После смерти Луиса, он подружился с сигаретами. Поднося огонь к спрессованному табаку, наступала пора минутного облегчения, не несущая за собой никакого здравого смысла. Вредная привычка стала поводом для отвлечения от гнетущих мыслей назойливой повседневности. Когда Тому доводилось найти пачку табака, облегчению не было предела.

Он зажёг папиросу, стал наблюдать за горящей спичкой, держа её в руках, дождался, пока она полностью сгорит, подумал о том, что он смог бы обжечь себе пальцы, будь он без брони и выкинул её. Затянулся раз. Два. И услышал что-то новое.

Том начал нервничать, потушил окурок о защиту, приготовился к неожиданному и пошёл в сторону шороха, доносящегося из соседнего здания. Зайдя вовнутрь через входную дыру в стене, он остановился посреди коридора и начал вслушиваться.