– Мне правда придётся идти в школу?

– Да.

– Зачем?

– Это хороший вопрос.

– Мне не нужен этот опыт, – мальчик поднял взгляд. – Я знаю, как живут люди. Они ходят туда, куда им говорят, делают то, что им приказывают, строят иллюзию, что они кому-то интересны, а потом исчезают.

Малек склонил голову набок.

– Ты говоришь так, будто видел слишком много.

– Я просто умею наблюдать.

– Наблюдать – это одно. Испытать на себе – другое.

Мальчик усмехнулся.

– Вы хотите сказать, что если я попробую жить, как они, я пойму их лучше?

– Я хочу сказать, что пока ты не попробуешь, ты не узнаешь разницы между наблюдением и жизнью.

– А если я не хочу жить, как они?

– Тогда ты всегда будешь оставаться в стороне.

Мальчик на секунду замер. Малек видел, как это предложение зацепилось за его сознание, как оно крутилось там. Он не хотел быть, как все. Но хотел ли он быть совсем один?

– В школе тебе не понравится, – сказал Малек.

Мальчик прищурился.

– Вы уверены?

– Конечно. Ты не похож на тех, кто вписывается в толпу.

– Тогда зачем мне туда идти?

– Чтобы понять, насколько сильно ты не хочешь быть там.

Мальчик усмехнулся ещё шире.

– Вы хотите, чтобы я разочаровался?

– Я хочу, чтобы ты понял.

Он сделал глоток чая, выдерживая паузу.

– Люди часто говорят, что школа учит знаниям. На самом деле, она учит другому: как выживать в группе, как обманывать, как избегать, как находить тех, кто может быть полезен. Это часть природы.

Мальчик опёрся локтем на стол, изучающе глядя на него.

– Значит, вы считаете, что все люди используют друг друга?

– А ты считаешь, что они не используют?

Мальчик хмыкнул.

– Я считаю, что они не имеют значения. Они все – роботы. Делают, что сказали, улыбаются, когда надо, и грустят, когда надо. А я не умею так.

Малек чуть подался вперёд.

– Тогда зачем ты говоришь о них?

Мальчик замолчал. Воздух в комнате словно стал плотнее. Малек видел этот момент у сотен пациентов. У тех, кто строил стены, но вдруг оказывался перед чем-то, что заставляло задуматься.

– Если ты хочешь считать, что люди – мусор, – Малек отставил чашку, – то ты либо живёшь среди мусора, либо должен научиться существовать отдельно.

– Я уже существую отдельно.

– Пока что.

– И что изменится?

– Люди умеют что-то, чего ты не умеешь.

Мальчик нахмурился.

– Чего?

Малек выдержал паузу.

– Они умеют делать так, чтобы кто-то в них нуждался.

Слова зависли в воздухе. Мальчик смотрел на него, и в его взгляде было что-то, похожее на раздражение. Потому что он понимал. Малек не торопился говорить дальше. Он просто наблюдал. Потому что самые важные вещи всегда приходят в тишине. Время тянулось медленно. Часы на стене мягко тикали. Мальчик перевёл взгляд на коробку конфет, затем обратно на Малека.

– А вы умеете делать так, чтобы вас кто-то любил?

Малек усмехнулся.

– Я умею делать так, чтобы кто-то меня слушал.

Мальчик задумался, но спустя мгновение всё-таки взял ещё одну конфету. Он не знал, что думать о Малеке. Но знал, что теперь ему интересно.

***

Горько-сладкий запах карамели и жареных орехов висел в воздухе. Он был липким, приторным, наполнял лёгкие с каждым вдохом. Где-то вдалеке смешивались голоса, звон металла, глухой гул механизмов. Колёса аттракционов поворачивались с низким скрипом, ветер нёс крики восторга и ужаса.

Мальчик шёл рядом с Малеком, держа в руке стаканчик мороженого. Он не ел его – просто держал, словно это был бесполезный предмет, который ему вручили без причины.

– Это странно, – произнёс он, разглядывая тающий шарик пломбира.

– Что именно? – спросил Малек, не отрывая взгляда от медленно вращающегося чёртова колеса.

– Всё это. – Мальчик обвёл рукой парк. – Люди делают то, что им кажется весёлым, но это ведь просто механизмы. Просто конструкции. Они едут, кричат, но ничего же не происходит. Это же глупо.