Малек посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

– Ты никогда не катался на аттракционах?

Мальчик медленно покачал головой.

– Я не вижу в этом смысла.

– А если смысл в том, что его нет?

Мальчик нахмурился, переваривая фразу. Он всегда искал закономерности, логику. Всегда смотрел на вещи так, словно пытался разобрать их по деталям. Но смысл в бессмысленности? Это его раздражало.

Малек взял ложку и черпнул мороженое из своего стаканчика.

– Ты пробовал?

Мальчик посмотрел на него.

– Что?

– Американские горки.

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что они скучные?

– Они просто двигаются по рельсам. Это предсказуемо.

– Но разве не интересно увидеть, что случится с тобой, когда ты потеряешь контроль?

Мальчик на секунду замер. Малек видел это. Видел, как в его голове мелькнула мысль. Как его разум попробовал отвергнуть её, но она уже зацепилась.

– Хорошо, – произнёс он ровно. – Один раз.

Железная конструкция стояла над ними, как огромный хищник, скалящий зубы из металла и светящихся лампочек. Цепи лязгали, вагончики медленно ползли вверх, будто робот пробуждался ото сна. Мальчик сел в кресло, пристегнулся. Его взгляд был бесстрастным, но Малек чувствовал напряжение в его теле.

– Как ты думаешь, чего боятся люди? – спросил он, пока вагончик начинал движение.

– Потерять контроль, – ответил мальчик, глядя вперёд.

– А ты боишься?

– Нет.

– Тогда почему ты так крепко держишься за поручень?

Мальчик заметно ослабил хватку, но ничего не сказал. Вагончика поднимался всё выше. Город уходил вниз, становился игрушечным. Малек следил за лицом мальчика. Оно оставалось бесстрастным, но в глазах мелькало что-то… новое.

– Люди живут, чтобы чувствовать, – тихо сказал Малек.

Мальчик посмотрел на него.

– Даже если эти чувства – иллюзия.

И прежде чем он смог ответить, вагончик достиг вершины.

Первый момент был тишиной. Потом – провал. Свободное падение, когда сердце будто остаётся на вершине, а тело летит вниз. Ветер ударил в лицо, сдавил грудь, лишая воздуха. Мальчик чувствовал, как его мышцы напряглись, как пальцы снова вцепились в поручень, а сердце – да, оно билось быстрее.

Ветер вырывал звуки изо рта. В груди вспыхнуло что-то тёплое, но оно не было страхом. Это было… странно. Повороты. Перевороты. Движение настолько быстрое, что невозможно предугадать следующий миг. Это была потеря контроля. И впервые за долгое время он не думал. Он просто чувствовал.

Когда вагонетка вернулась в исходную точку, мальчик молча расстегнул ремни, вышел, остановился.

– Как тебе? – спросил Малек, выкидывая пустой стаканчик от мороженого.

Мальчик посмотрел на него.

– Это было не так скучно, как я думал.

Малек усмехнулся.

– Значит, мы прогрессируем.

Они шли к выходу из парка, и мальчик вдруг замедлил шаг.

– Люди правда живут ради чувств?

– Иногда да. Иногда ради смысла. Иногда просто потому, что не знают, как остановиться.

Мальчик задумался.

– А если мне не нужны чувства?

Малек пожал плечами.

– Тогда ты сам станешь роботом.

Мальчик улыбнулся – впервые за день. Очень тонко, почти незаметно.

– Может, я уже робот.

Малек не стал спорить. Он только хлопнул его по плечу, и они вышли за ворота парка, растворяясь в летнем вечере. Запах карамели и сладкой ваты ещё витал в воздухе. Мальчик вдруг подумал, что этот день отличался от остальных. Он не был ни хорошим, ни плохим. Он просто… был.

В кабинете Малека было прохладно после знойного дня. Мальчик сидел в кресле, вытирая липкие пальцы влажной салфеткой. Доктор говорил по телефону у окна – что-то про новых пациентов, про расписание, про документы. Обычные вещи.

Малек вышел из кабинета, оставив дверь приоткрытой. Где-то в конце коридора загудела кофемашина, кто-то торопливо прошёл мимо, громко щёлкнув каблуками по плитке. Но здесь, в кабинете, наступила такая тишина, будто всё живое выдохнуло разом и затаилось.