– Мало ли у Серёжи бывало всяких гостей! – отмахнулась Дремлюгина.

– Кожемякин тогда второй раз прибыл в Ямов, – начала рассказать Ксения. – И второй раз гостил у нас. Первый визит случился два с половиной года назад, когда Сергей Петрович увлёкся мистикой.

– Как он выглядел, этот Кожемякин?

– Полноватый старичок такой. Ирина Геннадьевна, вы не могли его видеть. Когда он первый раз приезжал в урочище, вы тоже отдыхали за границей.

– Ну, у тебя и память! – покачала головой Дремлюгина. – А через две недели, значит, он в третий раз сюда прибывает?

– Да.

– А ты наблюдательная. И сообразительная. Вот не думала, что такой ценный кадр мне по утрам приносит чашки! Посиди ещё рядом со мной. Допью чай, оденусь – и тогда пригласишь Сашу.

Ирина Геннадьевна допила чай и перевернулась на спину.

Солнце уже поднялось. В окне был виден его диск, прорезанный ветвями засохшей осины. Порыв ветра распахнул форточку – и в спальню влетела дневная бабочка. Большая траурница с блестящими бордово-коричневыми крыльями, которые обрамлял ободок цвета слоновой кости.

Минут пять она кружила под потолком, затем приземлилась на вспотевшее после горячего чая тело Ирины Геннадьевны.

– Вот бесстыдное насекомое! Куда посмело сесть! Прогнать? – тихо поинтересовалась домработница.

– Подожди! – прошептала в ответ хозяйка.

Она так пролежала ещё минут пять и, наконец, согнала бабочку.

– Ну-ка, позови Сашу и иди отсюда!

Дремлюгина встала, завернулась в пушистый халат и села в кресло. Вскоре в спальню постучался водитель, и она начала его расспрашивать.

– Недели за две до смерти Серёжи здесь гостил нейрофизиолог. Помнишь его?

– Был какой-то старик-учёный, – ответил Александр. – Я его сюда привозил из города. Сергей Петрович приглашал его на охоту.

– И где именно они охотились?

– Не знаю…

– Как? – удивилась Ирина Геннадьевна. – Не помнишь, куда ты их возил?

– За рулём был Сергей Петрович. Для меня места не нашлось.

– И ты мне об этом ничего не сказал?! – возмутилась Дремлюгина.

– Так вы же были на море.

– Ну, и что? Я уже полтора месяца как вернулась.

– Простите, Ирина Геннадьевна! – начал оправдываться водитель. – Закружился, да и не подумал, что это имеет какое-то значение.

– Ближе к делу! – осекла его хозяйка.

– Они тогда много всякой хрени набрали – и палатки, и спальные мешки, и ружья, и маскировочные плащи, и карповые кресла, и рыболовные снасти… Сергей Петрович сказал мне, что машина вся забита скарбом, есть только два места, и потому он сам поведёт.

– Они куда поехали – в сторону города или вглубь леса? – допытывалась Дремлюгина.

– В лес, конечно.

– А когда вернулись?

– К вечеру.

– Свободен!

Как только Александр удалился, Ирина Геннадьевна села к компьютеру, зашла на сайт Ямовского университета, начала читать отчёты о предыдущей конференции и с досады плюнула в монитор:

«Обычная журналистская тарабарщина. Ничего нет по сути дела!Так зачем всё-таки Серёжа приглашал этого Кожемякина? И куда возил? Если они вернулись к вечеру, для чего им были нужны эти палатки и спальные мешки? А зачем рыбацкие кресла и снасти? В лесу ведь нет карповых прудов…

Для чего ему вообще потребовался нейрофизиолог? Может быть, у Серёжи было какое-то заболевание нервной системы? Но почему он скрывал от меня свой недуг? Не доверял? Неужели он считал меня настолько чужим человеком? Я его любила, и он не мог это не чувствовать и не видеть. Верил мне, отпускал одну на курорты, не боялся, что я ему стану там изменять. Опять же, управление бизнесом не побоялся доверить мне и моей Натусе.

И потом, зачем приглашать нейрофизиолога сюда? Не лучше ли было поехать в Москву: там диагностическая аппаратура лучше. Он же почему-то потащил столичного специалиста в лесной особняк. На какую-то непонятную охоту.