– Те же, кто убили Сергея Петровича, – ответила она, с загадочной улыбкой облизала ложку и добавила. – У следаков на этот счёт однозначное мнение, и я с ним согласна. Это чеченцы сделали, их почерк!

– Зачем это им потребовалось? Дремлюгин не воевал в Чечне и российскую операцию не спонсировал.

– Не воевал, конечно… но с кадыровскими у него были общие интересы. Вот его диаспора и возненавидела. В ней же полно тайных сторонников вольной Ичкерии. Может, не все там такие, но через одного точно… В общем, Паша, не суйся в это дело.

– Не буду.

Марина Вячеславовна облегчённо выдохнула:

– Правильно! Дело даже не проси. Не хочу тебя потерять. Для меня это будет страшная травма. Я больше всего на свете я боюсь, что останусь одна на старости лет. Ведь у меня нет детей, и позаботиться обо мне будет некому.

Вирятин грустно и понимающе посмотрел на неё.

– Обо мне тоже…

– Мы друг другу нужны, Паша! И мы не в том возрасте, чтобы лезть на амбразуру. Тебя ведь сохранили должность. Чего тебе ещё надо? Умерь журналистское любопытство!

– Конечно, Марина, – успокоил её Вирятин.

– Вот, смотри, – улыбнулась она, указав на одну из папок. – Тракторист Иван Васильевич убил сына. Пальцем от гусеницы трактора. Виноват оказался покойный сторож Репин. Как тебе? Такую заметку и в Москве у тебя купят не глядя.

– Скорее решат, что это выдумка, – хмыкнул Вирятин.

– Что ты! Какая выдумка? Я сама была на месте преступления. Вот же дело!

– Марина, ты это редакторам и читателям объясни. Им ведь дело не покажешь.

– Неужели не возьмёшь?

– Возьму, конечно, – ответил Вирятин. – Рассказывай…

Двенадцать лет назад поздней осенью Марина Вячеславовна выехала в село Большая Криуша, где был убит сторож совхоза «Правда» Алексей Репин. Нашли преступника быстро. Им оказался Костя Дробышев, парень семнадцати лет.

Багримова забыла об этом случае и вспомнила о нём лишь через одиннадцать лет, когда в очередной оперативной сводке УВД увидела информацию об убийстве в селе Большая Криуша молодого человека престарелым отцом. Она взяла в руки материалы дела, открыла случайную страницу и увидела показания старика.

Да, это была та самая семья! Константин пробыл в колонии десять лет и вернулся в родное село. Он не стал устраиваться на работу, а и деньги на еду и на выпивки брал родителей. В прямом смысле выколачивал их, избивая мать или отца. За три года он промотал почти все, что скопили Иван Васильевич и Елена Сергеевна Дробышевы.

Отец не выдержал, когда сын в очередной раз бросился на него с кулаками. Он схватил палец от гусеницы трактора, которым толок в ступе табак, и ударил сына по голове. Затем сам пошел к участковому и признался: «Я убил сына»…

– Вот такая история! – сказала Марина Вячеславовна и начала листать странички дела, ища подчёркнутые карандашом фразы.

– Видишь, как бывает, Паша! – продолжила она. – Судьи этого «Ивана Грозного» фактически простили. Вот смотри: «Суд, учитывая обстоятельства дела и раскаяние подсудимого, счел возможным не лишать Дробышева И.В. свободы, применив к нему условное наказание».

– Любопытно…

– Значит, возьмёшь дело? – ещё раз спросила помощница прокурора.

– Конечно. Что у тебя ещё?

– Подборка дел о тёщеобидчиках. Их судьи пожалели, как и Ивана Васильевича. Приговоры тоже выносили мягкие, щадящие. Все как под копирку. Мужики избили тёщ и получили тоже по году условно.

– Марина, а на меня твоя мама не заявит, если я вдруг разбушуюсь? – в шутку спросил Вирятин.

– Моя мама умерла, так что у тебя не будет тёщи, – ответила Марина Вячеславовна. – Разве не знал?

– Ты не говорила.

– Теперь будешь знать. Продолжим?