Лукас заглушил мотор, но не поторопился выходить.

Он сидел неподвижно, держа руку на руле, и, казалось, прислушивался к чему-то невидимому, невысказанному, скрытому в этой мрачной тишине. Его профиль, освещённый слабым светом приборной панели, казался высеченным из камня – застывшим в предельном напряжении.

Я сделала медленный вдох, но этого оказалось недостаточно, чтобы унять бешеный ритм сердца. Внутри меня всё ещё звучало эхо погони – визг шин, раскаты выстрелов, грохот ударов, и осознание того, что несколько минут назад нас действительно хотели убить.

Я не могла принять это до конца.

Бежать с собственной свадьбы – казалось, это и есть кульминация моего кошмара. Но теперь… теперь всё было куда сложнее. Теперь я не просто невеста, которая решила сбежать от нелюбимого жениха. Теперь я мишень.

Лукас повернул голову, его взгляд нашёл мой, и в его глазах я увидела то, чего мне хотелось избежать – понимание. Он знал, о чём я думаю. Он знал, что я пытаюсь осознать неизбежность происходящего.

– Выходи.

Я моргнула, возвращаясь в реальность.

Лукас уже открыл дверь, его пальцы легко коснулись рукоятки пистолета, который он держал у пояса, и он не выглядел расслабленным.

Я тоже не должна была расслабляться.

Рука нащупала дверную ручку, пальцы дрожали, но я заставила себя открыть дверь, выйти в ночь, в прохладный воздух, пропитанный сыростью.

Лукас быстрым взглядом окинул территорию – парковку, небольшую стойку регистрации, пустое пространство вокруг мотеля.

– Здесь безопасно? – мой голос прозвучал тише, чем мне хотелось бы.

Он не ответил сразу.

– Ненадолго.

Эти слова прозвучали так спокойно, что от них стало не по себе.

Место, где не задают вопросов

Мы подошли к стойке регистрации. Внутри мотеля пахло старым деревом, затхлостью и дешёвым освежителем воздуха. За стойкой сидел пожилой мужчина в поношенном свитере, читающий газету при свете одинокой лампы. Он даже не поднял головы, когда мы вошли.

Лукас молча выложил несколько купюр, и мужчина, наконец, посмотрел на нас.

– Номер. На одну ночь.

Голос Лукаса был ровным, бесцветным, но в нём слышалась властная нотка, от которой даже у меня по спине пробежал холод.

– Наличные.

Хозяин мотеля не задавал вопросов. Он просто взял деньги, бросил на стойку старый ключ и кивнул в сторону лестницы.

– Третий этаж. 17-й номер.

Лукас не поблагодарил.

Мы направились вверх по узкому коридору, освещённому редкими тусклыми лампами. Половицы поскрипывали под ногами, стены были испещрены следами времени, а воздух был наполнен чем-то невидимым, давящим, заставляющим чувствовать себя неуютно.

Я чувствовала себя как в ловушке.

Как будто стоило нам закрыть за собой дверь номера, и этот мир за пределами мотеля окончательно исчезнет, оставив меня в полном одиночестве с человеком, которого я всё ещё не могла понять.

Номер 17. Между страхом и тишиной.

Дверь в номер закрылась за нами с тихим щелчком, и я тут же почувствовала, как в груди сдавило что-то тяжёлое, неподъёмное.

Комната была небольшой, скромной – двухспальная кровать, тумбочка с облупленной лампой, шкаф, обшарпанное зеркало на стене. Полусонный свет создавал длинные тени, и казалось, что в этом пространстве слишком мало воздуха.

Лукас первым делом проверил окно, затем дверь, после чего обернулся ко мне.

– Дверь закрываем изнутри. Если услышишь что-то – не открывай.

Я кивнула, с трудом сглотнув, ощущая, как каждое его слово всё глубже погружает меня в новую реальность, в которой теперь существуют правила выживания.

Он сел в кресло у окна, достал пистолет, положил его на колени и откинулся назад.

– Спи. Через три часа выезжаем.