За окном кто-то прошёл совсем близко.

Я услышала негромкий шёпот, затем звук – короткий, почти бесшумный, но отчётливый: щёлкнул затвор пистолета.

Они готовились.

Меня затрясло.

Лукас заметил.

Он посмотрел на меня, затем на дверь, потом снова на меня.

– Ты можешь бежать?

Я с трудом сглотнула, пытаясь подавить панику, но всё тело было словно ватным.

– Куда?

– Через окно.

Я моргнула.

– Мы на третьем этаже!

Лукас не отвёл взгляда.

– А у тебя есть выбор?

Нет. У меня не было выбора.

Я резко вздохнула, пытаясь заставить себя успокоиться. Если я сейчас позволю панике взять верх, это будет мой конец.

Лукас уже открыл окно, его движения были быстрыми, точными.

Я выглянула вниз.

Тьма.

Но я видела пожарную лестницу.

Она была слишком далеко.

Я повернулась к Лукасу.

– Я не смогу…

Он схватил меня за запястье, сжал пальцы, его тёмные глаза вспыхнули в тусклом свете ночи.

– Ты сможешь.

Я видела в его взгляде что-то, что не оставило места сомнениям.

Я должна была это сделать.

Прыжок в неизвестность

За дверью послышался звук.

Тяжёлые шаги.

Они были уже здесь.

Лукас резко повернулся ко мне.

– Прыгай!

Я развернулась, вцепилась в край окна, на секунду задержав дыхание.

Позади раздался оглушительный удар – дверь распахнулась с треском, словно была выбита мощным ударом.

Я прыгнула.

Падение и побег

Мир закружился.

Я упала не сразу – в последний момент мои пальцы ухватились за металлический каркас пожарной лестницы, но руки не выдержали тяжести, и я сорвалась, ударяясь спиной о железо, прежде чем, наконец, повиснуть, судорожно цепляясь за холодный металл.

Боль отозвалась в теле, но я ещё дышала.

Сверху раздался выстрел.

Пуля угодила в стену рядом с окном.

Лукас выпрыгнул следом.

Он не падал – он двигался уверенно, точно, приземлившись на лестницу с такой лёгкостью, будто был частью ночи.

Он умел это делать.

Я не успела об этом подумать – он схватил меня за руку, потащил вниз по лестнице.

За нашими спинами звучали голоса, раздавались шаги, но теперь у нас был шанс.

Лукас спрыгнул с последней ступени, а я, спотыкаясь, последовала за ним.

Секунда – и мы были на парковке.

Я увидела машину – не нашу, но готовую к бегству.

Лукас не колебался – он разбил стекло локтем, открыл дверь, схватил меня за плечо и буквально закинул на пассажирское сиденье.

Мотор взревел.

Шины сорвались с места.

Мы мчались прочь.

Гонка в ночи

Я обернулась, всё ещё тяжело дыша, в груди всё горело от боли, руки дрожали.

За нами бежали.

Но теперь они опоздали.

Мы снова вырвались.

Но в этот раз я точно знала:

Они не остановятся.

И однажды я могу не успеть убежать.

Заброшенная заправка у трассы. Глубокая ночь.

Двигатель машины заглох, оставив после себя глухое эхо, растворяющееся в ночи, наполненной затаённым предчувствием опасности. Салон ещё хранил запах горячего металла и перегретого масла, резиновый аромат шин, что только что скользили по мокрому асфальту, и едва уловимый запах пороха, впитавшийся в одежду Лукаса после выстрелов, раздавшихся всего несколько минут назад.

Мир за пределами автомобиля казался чужим, слишком тихим, слишком напряжённым, словно сама ночь затаила дыхание, поджидая кульминацию. Я сидела, вцепившись пальцами в подлокотник, чувствуя, как кровь всё ещё гулко стучит в висках, сердце колотится с болезненной силой, а воздух, казавшийся таким тяжёлым, с трудом проходит в лёгкие.

Лукас не двигался. Он сидел за рулём, сжимая его так сильно, что на костяшках побелела кожа, и пристально всматривался в пространство за стеклом, анализируя каждый угол тьмы, каждый силуэт, каждую тень, способную превратиться в смертельную угрозу.

– Почему мы остановились? – мой голос прозвучал глухо, почти неузнаваемо, как будто страх уже успел разъесть его, лишив уверенности.