Они не остановятся.

Я подняла руку, пытаясь удержать пистолет ровно, но пальцы дрожали.

– Сейчас! – голос Лукаса резанул слух, как удар ножа.

Я нажала на спусковой крючок.

Вспышка.

Выстрел.

Я увидела, как пуля задела угол капота, оставляя глубокую вмятину, но не попала в цель.

– Проклятье!

– Сосредоточься!

Лукас развернул машину, вой шин разорвал тишину, нас снова занесло, и я почувствовала, как тело бросает вбок, но в этот момент мои руки уже не дрожали.

Я снова нажала на курок.

Вторая пуля пробила лобовое стекло.

Внедорожник резко замедлился.

– Попала! – воскликнула я, но Лукас не выглядел довольным.

– Они всё ещё на ходу! Мы должны добраться до моста!

Последний шанс на спасение

Впереди появился мост – старый, узкий, проржавевший от времени, его конструкции еле держались, а под ним текла быстрая, мутная река, отражавшая свет фар.

– Ты уверен, что мы должны туда ехать?!

Лукас стиснул зубы.

– Другого выхода нет!

Мы вылетели на мост.

Машина завибрировала, металл под шинами скрипнул, но нас несло вперёд.

Позади внедорожник догонял нас, их фары вспыхивали в зеркалах, их двигатели работали на пределе.

Я сжала кулаки.

– Что теперь?!

Лукас вдруг посмотрел на меня.

И его губы дрогнули.

– Держись.

Он резко развернул руль.

Машина ушла в занос, её развернуло боком, она заскользила по мокрому металлу моста, оставляя за собой след из искр, и прежде чем я успела закричать, раздался оглушительный треск.

Внедорожник влетел в нас на полной скорости.

От удара меня выбросило вперёд, ремень безопасности резко врезался в грудь, воздух вырвался из лёгких.

Я почувствовала падение.

Вода.

Холод.

Темнота.

Река под мостом. Ночь.

Холод ударил в тело, сковав мышцы ледяным панцирем, разрывая лёгкие огнём, от которого хотелось кричать, но единственное, что вырывалось наружу, – это глухие пузыри, бесшумно устремляющиеся вверх, туда, где оставалась жизнь, воздух, спасение. Вода обволакивала меня со всех сторон, вязкая, чужая, будто бесконечная тьма, в которой не существовало времени, лишь удушающее давление, погружение в бездну, замедленность движений, как во сне, где ты падаешь, но никогда не достигаешь дна.

Я попыталась грести, но течение подхватило меня, швырнуло в сторону, ударив о какой-то подводный обломок, возможно, часть разрушенного моста или разбитого автомобиля. Острая боль пронзила бок, но я даже не успела вскрикнуть, потому что рот тут же наполнился водой. Её холодные струи хлынули в горло, разрывая сознание на части, забивая лёгкие, превращая меня в хрупкую, сжимающуюся оболочку боли и паники.

Где верх? Где низ?

Темнота была повсюду.

Где-то вдали, над головой, мутный свет пробивался сквозь водную гладь, искривляясь, переливаясь волнами, маня к себе, но тело больше не подчинялось мне. Я чувствовала, как мышцы слабеют, движения становятся вялыми, бессмысленными. Холод проник в каждую клетку, лишая сил, парализуя волю, затягивая в неизбежность.

Я теряла сознание.

Рывок. Спасение или конец?

Сквозь пелену воды и тьмы, где время и реальность уже смешались в единое, я почувствовала что-то неожиданное, чужеродное. Чью-то руку.

Жёсткие, сильные пальцы сомкнулись на моём запястье, дёрнули, потянули вверх, туда, где свет становился ярче, где воздух всё ещё существовал, где была жизнь.

Рывок.

Второй.

Где-то внутри вспыхнул инстинкт – борись.

Я сжала пальцы, вцепившись в руку, которая тянула меня к поверхности, с последними остатками сил, которых, казалось, уже не было.

Вода взорвалась пузырями, когда мы вынырнули на поверхность, и воздух ворвался в лёгкие, как удар молнии, как разорвавшийся электрический ток, смешавшийся с кашлем, с удушьем, с паникой. Я захрипела, втягивая кислород, но он был таким резким, таким болезненным, что на мгновение мне показалось – лучше бы я осталась внизу, где всё было тихо, где уже не существовало страха.