Лукас медленно разжал пальцы, наклонился вперёд, выключил фары, затем быстро проверил зеркала, в которых отражался пустынный пейзаж заброшенной территории.

– Потому что они уже здесь.

Эти слова прозвучали спокойно, даже слишком, но от этого стало ещё страшнее, будто спокойствие означало не надежду, а полное осознание того, что выбора у нас больше нет.

Я судорожно выдохнула, чувствуя, как страх сковывает мышцы, заставляя тело застывать в неподвижности, несмотря на внутренний импульс – бежать, спастись, спрятаться, исчезнуть.

– Кто? – шёпотом спросила я, даже не осознавая, что говорю.

Лукас не ответил сразу. Он лишь кивнул в сторону бокового зеркала, и я, затаив дыхание, повернула голову.

Сначала я ничего не увидела, только мрачную пустоту, медленно растворяющийся туман и темноту, пропитанную ощущением угрозы. Но потом, спустя несколько секунд, едва различимые в полумраке, они появились – фигуры, двигающиеся бесшумно, словно тени, почти сливаясь с пейзажем.

Четверо.

Движения у них были осторожными, выверенными, профессиональными. Это не были случайные бандиты или грабители, жаждущие лёгкой наживы. Эти люди знали, что делали.

Я почувствовала, как по спине пробежал ледяной холод.

– Что нам делать?

Лукас медленно выдохнул, затем повернулся ко мне, его тёмные глаза вспыхнули в тусклом свете приборной панели.

– Выходить из машины нельзя. Они ждут этого. Они могут видеть нас, но, пока мы не двигаемся, у них нет повода стрелять.

Я сжала губы, стараясь подавить панику, но каждая клетка моего тела уже кричала от осознания – мы в ловушке.

– А если они нападут?

Лукас чуть склонил голову набок, словно оценивая вероятность, затем хмыкнул.

– Нападут. Вопрос – когда.

Я задержала дыхание.

– Что мы будем делать?

Лукас резко прищурился, снова скользнув взглядом по тёмному пространству перед нами, затем повернулся и сказал то, от чего у меня по-настоящему сжалось сердце:

– Мы не можем остаться здесь. Нам придётся прорваться.

Я смотрела на него, стараясь уловить хоть малейшую тень сомнения в его голосе, но его выражение лица было непроницаемым, а глаза холодными и решительными.

– Прорваться? Они вооружены!

Лукас медленно кивнул.

– Да. Но мы тоже.

Он наклонился к бардачку, резко его открыл и вытащил второй пистолет.

Я застыла, осознавая, что он собирается передать его мне.

– Нет. Нет-нет-нет. Я не могу…

– Ты можешь.

Он вложил оружие в мою ладонь, сжал мои пальцы вокруг рукоятки, его голос был твёрдым, но не жёстким, в нём сквозила уверенность, словно он верил в меня больше, чем я сама.

– Слушай меня. Если они доберутся до нас, тебе придётся стрелять. Не думай. Просто целься и нажимай на спусковой крючок. Это не время для сомнений. Это время выживать.

Я судорожно сглотнула, но не оттолкнула оружие.

Я ненавидела саму мысль о том, что могу убить человека.

Но я знала: если не они, то я.

Последний шанс

Фигуры за окном начали двигаться быстрее.

Я увидела вспышку – свет от фонарика скользнул по земле, затем исчез.

– Они готовятся. – Лукас говорил тихо, почти без эмоций.

Он посмотрел на меня.

– Когда я скажу, ты пригнёшься. Я заведу машину и выведу нас на трассу. Если кто-то попытается нас остановить – стреляй в колёса. Не в людей. В колёса.

Я не могла поверить, что всё это происходит на самом деле.

Но потом я увидела оружие в руках одного из людей за окном.

Время истекло.

– Сейчас! – голос Лукаса прозвучал резко, как удар хлыста.

Я упала вниз, прижимаясь к сиденью, закрывая голову руками.

Лукас завёл двигатель.

Рёв мотора разрезал ночь, разметав тишину.

Я услышала выстрел.

Окно с моей стороны разлетелось в куски.