Я вжалась в кресло. Пацаны, кажется, по-настоящему разозлились и были готовы выхватить у Ника руль. И они бы это сделали, если бы не находились на задних креслах.

– Нам надо кое-куда заскочить, – спокойно ответил Ник, который этим своим спокойствием еще больше выбесил остальных.

– Ты о чем думал? – возмутился второй. – Ливай отсюда, быстро!

И пригнулся, втянул голову, озираясь по сторонам.

– С каких пор ты здесь раздаешь приказы? Мы поедем туда, куда я сказал, – отрезал Ник. – И успокой истерику. Ты своей паникой еще больше внимания привлечешь.

– Да куда уж больше, – процедил Влад.

Я тоже пригнулась, сползла чуть по креслу вниз, думая про себя, что это точно нас не спасет, если мы действительно засветимся в этой краденой машине.

Я смотрела на Ника. На его руки, уверенно лежащие на руле, тонкие пальцы, которыми он постукивал по дорогой коже – только это и могло выдать его волнение. В остальном он был само спокойствие и уверенность. От него всегда шла особая энергетика, но сейчас она ощущалась острее – как хороший мужской парфюм она окутывала его, придавая особую харизму, особое очарование.

Почувствовав мой взгляд, Ник посмотрел на меня.

В его взгляде читался вопрос: «Ты испугалась?»

«С тобой я ничего не боюсь», – подумала я, глядя в его затуманенные усталостью глаза. Они утягивали с собой, прямо в этот опасный мутно-зеленый омут.

– Нравится машина? – спросил Ник, поймав мой взгляд на руле в очередной раз.

– Ага. Очень, – согласилась я, поскольку невозможно было признаться в том, что я пялилась не на машину, а на него.

– Ты умеешь водить? Нет? А хочешь? Могу научить тебя, – предложил вдруг Ник. – Отъедем куда-нибудь на пустынное место… Знаешь, где заброшенный гипермаркет? Возле речки, недалеко от моста. Там и попробуем. На автомате вообще ездить проще простого. Согласна?

– Ты еще спрашиваешь?

Обещание давать мне индивидуальные уроки вождения в конец вскружило голову. Было трудно осознать, что эта поездка не случайная удача, что это повторится вновь – мы, машина, дорога, расстилающаяся перед нами. Теперь, когда мы можем вот так вот сидеть рядом и говорить обо всем на свете, делиться мыслями и планами, поддерживать друг друга, воспоминания о том, что в школе я не могла даже с ним заговорить, казались серыми и бессмысленными. Это ощущалось как некая победа – над собой, над жизнью, над обстоятельствами. Над всеми теми девушками, которые вынуждены бороться за его внимание. Мне он все это сам предложил, мне не пришлось за ним бегать.

От вороха мыслей и надежд у меня закружилась голова.

– Мы, кажется, приехали, – Ник сверился по навигатору в телефоне. – Посмотри, твое?

Он обратился ко мне, и мне пришлось наклониться к нему, чтобы посмотреть, что он показывает. Мои волосы упали ему на плечо, голова почти коснулась его головы – мне показалось, что он специально инициирует это сближение, потому что в навигаторе не было ничего, что я могла бы увидеть и подтвердить. Я совершенно не разбиралась во всех этих картах.

– Дда, кажется, – выдавила я из себя и отстранилась, переведя взгляд за окно. – Вроде это вон там, – и указала направо.

Я никогда раньше не была здесь, никогда не была в Москве, поэтому ориентировалась исключительно на фотографии в интернете, которые частенько разглядывала, мечтая тут учиться.

Ник резко притормозил, кое-как припарковался, и заглушил шум мотора.

Тишина на мгновение повисает между нами, будто набирает силу перед тем, как разорваться. Я украдкой смотрю на него – на резкий изгиб скулы, сосредоточенный взгляд, лёгкую тень от щетины. Он выглядит спокойным, но его пальцы, сжимающие руль чуть крепче, чем нужно, выдают что-то ещё. Что именно?