Тим скривился. Рассказывать сейчас Велику все он не собирался. Хотел только посоветоваться о том, что с Алексом делать.

– В общем, тут такое дело. Я… хотя… давай в другой раз. Спать хочется.

Велик понимающе усмехнулся.

– Да не вопрос. Потом так потом. Вернемся к демону. Ты его во дворце при папеньке надыбал?

– Угу. Он племянник императора Роджат…

– Это империя такая? Там еще русалки, гоблины, тролли живут?

– Да. Еще демоны и вампиры.

– Ага, я что-то такое читал в газете. У них там недавно нашли убитую семью гоблинов. Говорят, это человек сделал.

– Такое бывает. – Тим опять злился. Он все никак не мог рассказать об Алексе и толком объяснить, почему нервничает, поделиться сокровенным. Велик все время менял тему разговора, это раздражало.

Раньше, когда Тим волновался, злился, его выслушивала Лира… При воспоминании о любимой Тим вздрогнул. Встретит ли он ее? Хоть бы Богиня помогла!

Лира обладала особой Эмпатией. Могла не только чувствовать чужие эмоции, но и помогала справляться с ними. Она была для него как Вода для Огня. Он ругался, сердился, а она нежно касалась его руки, выслушивала с участием, и он успокаивался. Дымился, конечно, но потом наконец успокаивался. Сейчас же Лира с ним не разговаривала. Она даже не дала ему высказаться! Тим лишь раз видел ее при поступлении во дворе Академии. Потом она исчезла, и даже Ник Риттер не смог ее разыскать. Или не захотел?

– Так ты этого Алекса давно знаешь? – голос Велика вывел Тима из задумчивости.

– Считай, с рождения. Мы с ним никогда не ладили. То он подпалит волосы мне или Лире, то испугает ее, то наябедничает родителям, что я ему на хвост наступил. Когда мы подросли, он высмеивал меня перед девушками во дворце. А еще всегда обижал дворцовых домовиков и фей из зоосада.

– Вы что, вместе росли? – На лице Велика застыло непонимание.

– Да нет, Богиня с тобой! Просто мы часто встречались на приемах. Всех детей правителей и их свиты отдавали нянюшкам. Мы играли вместе, общались, шалили. Иногда все нормально было, а иногда его как подменяли: он становился злым и жестоким.

Из позы Велика ушла напряженность, он собрал грязные чашки и тарелки со стола и отнес в таз.

– Ну, Тим, расслабься. Вы были детьми. Сейчас все будет по-другому.

Тим задумчиво пожал плечами.

– Может, ты и прав. Мы два года не виделись. Я точно изменился. А вот он… – Тим не стал говорить об угрозе Алекса. Ему не хотелось выглядеть еще большим трусом, чем сейчас.

Велик смахнул со стола крошки и направился мыть посуду. Тим остановил его и предложил пойти спать – приятель от усталости едва держался на ногах.

Тим сам вымыл тарелки и чашки, сложил остатки пирога в холодильный ларь и собирался убирать новостной листок, который читал Велик, как его внимание привлек заголовок: «Очередной произвол Древних. Когда это закончится?». Тим передернул плечом – ночной холод вполз в приоткрытое кухонное окно.

Когда Тим собрал вещи и ушел в Академию, Велик продолжил работать в таверне мастера Ортиса. Он вставал на рассвете и ложился на закате. Выполнял самую тяжелую и противную работу: колол дрова, мыл посуду, по вечерам мел пол.

Как-то раз в таверну ввалилась толпа троллей. Мастер Ортис вызвал Велика и сказал:

– Велиамин, ты, эта-ва, сегодня в зал иди. Миирану, подавальщицу, не пущу. Она молодая, а там тролли джазан отмечают. И если бы приличные были, а так – падаль какая-то приехала…

Велик обрадовался: в зале можно было заработать больше денег.

– Как скажете. Мастер Ортис, а что такое «джазан»? – уточнил Велик.

Гном нахмурился, почесал бороду:

– Праздник инициации у троллей. Вот кода молодняк удачное дельце состряпает, так и взрослым считается.