Велик кивнул. Надо соглашаться на любые условия. Иначе не заработать деньги и не вернуться домой.

– А как я смогу…

– Эта-ва, я говорю. Ты молчишь и слушаешь. П-нятно? – Мастер Ману дождался кивка и продолжил: – Второе правило: работу работаешь, которую я скажу или жена моя, мадам Ортис. И, эта-ва, последнее: не смей Тимиранеля обижать. Я сказал. Все п-нятно?

Велик снова кивнул.

– А что я должен буду делать?

Мастер Ортис смотрел на Велика с удивлением. На его старом морщинистом лице читался немой вопрос: «Ты болван? Чего непонятного?» Велику было непонятно, вот он и спросил.

– Полы мыть, дрова рубить, троллью блевотину вытирать. Да мало ли дел в трактире? Были бы руки свободные, а дело я им всегда найду.

Мастер Ортис погладил бороду. Немного помолчал, достал из-за пазухи кожаный кошель, высыпал на стол пригоршню серебряных монет и отсчитал три крупные, четыре мелкие.

– Эта-ва, по деньгам. Давать буду раз в неделю. В месяц два золотых имали. Жить иди на чердак – там место есть. Можешь тюфяк п-стелить. Много за ночлег и еду не возьму. – Гном забрал одну мелкую монетку. – И, эта-ва, запомни: лучше бы тебе рот зазря не открывать. А то, эта-ва, неровен час, опознают и петлю на шею наденут.

– Висельную, – за спиной Велика раздался голос Тима. В руках он держал большую миску с пирогами. Живот у Велика свело, рот наполнился слюной. Он сглотнул и спросил:

– Можно?

– А то! Угощайся. Я плачу. – Тим многозначительно посмотрел на мастера Ортиса.

Тот хохотнул и пробурчал: «Платит он, ага… так я деньги и взял…»

Велик взял пирог и откусил. Он был так голоден, что даже упоминание о висельниках не испортило аппетит.

Мастер Ортис оказался не таким уж суровым, каким представился сперва, – он разрешил Велику приступить к работе утром, а Тиму приказал помочь с одеждой.

Велик в растерянности уставился на Тима. Тот дожевал пирог, закатил глаза и пробурчал:

– За что мне это? Свалился на мою голову, теперь нянчись с ним, – в голосе Тима чудилось скрытая радость.

Они закончили обед и вышли из таверны. Первым делом Велику предстояло пройти пытку покупками и парикмахерской и только потом – познакомиться с тем самым капитаном дневной стражи, с которым несколько часов назад общался Тим.

– Надеюсь, Ник поможет сделать номенар.

– Тим, а может, не надо? – Велик волновался: он был уверен, что стражники-полицейские во всех мирах одинаковы и лучше не попадаться им под руку, если нарушил закон.

Тим только отмахнулся и устремился обратно к юго-восточной Заставе, через которую они прошли утром.

Вот же, ушастик очень быстро ходит.

Дома сменяли один другой, незнакомые улочки и переулки пробегали мимо – Тим шел другой дорогой. Велик задумался о странностях этого мира – как так, он переместился и сразу знает язык? Понимает, о чем говорят, читает, еще и пишет наверняка. Внутри развернулось лоскутное покрывало эмоций. Он до дрожи в коленях боялся остаться здесь в одиночестве, не хотел повторить судьбу Иванова. Тосковал по родине: кто его там ждет? Родители, сестра, любимая девушка? А может, он уже женат и маленький сынишка плачет, не может уснуть без его сказки? Велик чувствовал себя так, будто из его души вырвали важную часть и теперь он должен чем-то заполнить эту пустоту.

– Ве-е-елик! – голос Тима выдернул его из задумчивости.

Они стояли перед приземистым одноэтажным домиком с вывеской «Расчесошная».

– Нам сюда. – Тим указал на входную дверь. – Надо привести тебя в порядок. Ты не думай, это нормальное место. Просто денег ни у тебя, ни у меня на нормальный «Салон для господ» нет.

Велик пробормотал согласие и поплелся вслед за Тимом.