В центре зала на каменном помосте лежала светлая эльфийка в простой холщовой рубахе. Ее длинные, почти белые распущенные волосы шелковым водопадом струились на холодные каменные плиты пола. Казалось, что она уснула и вот-вот проснется.

Вокруг помоста на плитах были вырублены линии. Они образовывали сложный ритуальный рисунок, в углах которого расположились треноги с множеством черных свечей.

Фигуры в красных балахонах подошли к помосту. Наступила тишина, лопнувшая через минуту от гула литавр.

Черные фигуры расступились, и вперед вышел мужчина в белом плаще с красным поясом, на котором висел кинжал в ножнах; а на груди чернел медальон со Знаком Санги.

Мужчина подошел к эльфийке и замер. Молоденькая. Почти ребенок. Тонкий носик, пушистые ресницы… Глубоко в душе шевельнулось сожаление.

Печально. У нее могла бы быть интересная жизнь…

Мужчина коснулся щеки эльфийки – все еще теплой, несмотря на многодневный сон, – очертил скулы, прижал палец к губам, как бы приказывая ей молчать.

Все, что произойдет сейчас, останется нашей тайной.

По залу разнесся стук барабанов.

Мужчина в белом плаще вздохнул, отошел от эльфийки и поднял руки. Черные фигуры склонили головы, а красные стали на колени, лбом касаясь линий ритуального рисунка.

– О великий Санги, услышь меня! Я твой преданный слуга. Я Высший Мастер дел твоих. Снизойди к нам и прими эту презренную Изначальную во славу свою! Надели Силой исключительных детей своих!

Свечи в треножниках вспыхнули сильнее, подол рубахи эльфийки взметнулся, а по залу прошел трепетный шепот: «Он здесь».

Мужчина в белом плаще преклонил колено, снял Знак Санги с шеи и резким движением рассек себе запястье. Затем встал, приложил кровоточащую рану к губам эльфийки.

Все замерли, с жадностью вглядываясь в девушку. Она шевельнулась и облизала губы, затем скривилась и открыла глаза. Зал пришел в движение – черные фигуры возбужденно перешептывались. И без того бледная девушка еще больше побелела, вжалась в помост и застыла с гримасой ужаса на лице.

Мужчина в белом плаще выхватил кинжал и с криком «Во имя Санги» вонзил ей в сердце. Эльфийка захлебнулась криком и обмякла. Снова дунул ветер и растрепал ее светлые, почти белые волосы. Мужчина опустился на колени перед жертвой, с нежностью коснулся ее пальцев, сосредоточенно, аккуратно вырезал Знак Санги на запястье девушки и опустил кровоточащую руку в небольшое углубление на помосте. Затем то же самое проделал со второй. Отошел и полюбовался на свое творение. Провел ладонью над девушкой, магически ускоряя движение крови, и замер. Через несколько минут желоба ритуального рисунка наполнились тягучей бордовой жидкостью, а в воздухе запахло железом.

Красные фигуры с жадностью прильнули к желобам, а по залу прошел шепот одобрения и восхищения. Когда последний глоток был сделан, подул ветер, взметнулось пламя свечей.

– О Великий Санги, спасибо за благодать твою!

Шесть фигур встали и прокричали:

– Служим во имя Санги!

Очередной порыв ветра задул все свечи, кроме одной. Постепенно зал опустел: ушли и те, кто обрел Силу. Остался лишь Великий Мастер. Он подошел к мертвой девушке, откинул непослушную прядь с ее лица, с нежностью провел по закрытым векам, наклонился и поцеловал в окровавленные губы.

Тим внимательно рассматривал городские укрепления: толстые стены, шесть квадратных сторожевых башен, узкие бойницы. Серый, отшлифованный дождями и ветрами за много веков камень блестел на солнце. Из-за пыли, которую поднимали проезжавшие мимо повозки и всадники, тяжело дышалось.

Тим раньше не приезжал в Зенитар верхом – всегда проходил с отцом через портал.