Он просто смотрит на меня.

– Представь, если бы я положила красный носок к твоим белым полотенцам? Уф. Жестоко. Конец света.

Все еще смотрит.

Я кладу в рот еще чипсину.

– Пытаешься растопить меня силой мысли, потому что у меня хватило наглости помочь тебе?

– Тебе не говорили, что ты грубая? – вот и все, что он отвечает.

Я ухмыляюсь, а затем поворачиваюсь к телевизору и прибавляю громкость.

– Говорит парень, который до сих пор не вернул мои трусики.

– Уилла! – я слышу, как Кейд зовет меня в доме, но мы с Люком прячемся снаружи, на заднем крыльце, ожидая его, чтобы выскочить и напугать. – Ребята, где вы? Люк? – Он властно проходит по дому. Такое чувство, что у меня могут быть неприятности, но рядом с Кейдом это стандартное чувство. – Ты не голоден, дружок?

Мы не шевелимся.

– Какого черта, – бормочет он, находясь, наверное, где-то на кухне.

Люк стоит у меня за спиной, и я смотрю на него: он зажимает рот ладонью, чтобы не засмеяться. Я подношу палец к губам, напоминая ему, чтобы он держал себя в руках и не шумел.

Дверца холодильника со скрипом открывается. С шипением откручивается крышка бутылки. Я представляю, как сжимается горло Кейда, когда он глотает то, что, как я полагаю, является пивом. Он уже близко. Должно быть, он смотрит на дверь.

Люк прижимается к моему бедру, и я рассеянно гадаю, о чем думает Кейд.

– Эта чертова женщина меня в могилу сведет.

Ладно. Так вот о чем он думает. Я испытываю странную гордость за услышанное.

Дверь распахивается, он выходит на крыльцо, и как раз в этот момент мы с Люком выскакиваем из-за кашпо.

– Бу! – ору я, а Люк кричит:

– Бурундуки!

Кейд отскакивает назад, а я смотрю на Люка и удивляюсь, что же, черт возьми, могло вдохновить его крикнуть «бурундуки». Но удивляюсь я недолго, потому что, когда снова поднимаю взгляд, суровое лицо Кейда становится цвета помидора, а его свежая футболка залита пивом.

О да. Ему хорошенько досталось.

Все, что я могу предложить, – это убогую шутку.

– Конкурс мокрых футболок?

И все, что я получаю в ответ, – это хмурый взгляд.

– Уилла, как прошла твоя первая неделя? – отец Кейда, Харви, улыбается мне из-за стола. Это мой первый семейный ужин на ранчо, и я в полном восторге. Здесь так… здорово?

Когда я вошла в столовую, Кейд выдвинул стул и пристально смотрел на меня, пока я не поняла, что он предлагает мне сесть. После того, как я села, одна из его мозолистых рук ненароком – по ошибке – провела по моей голой шее.

Но меня это все равно взволновало. По рукам побежали мурашки. Простейшее прикосновение поселилось в моем сознании без всякой на то причины.

Я заканчиваю жевать и отвечаю на улыбку Харви, но чувствую на себе взгляд темных глаз Кейда, сидящего рядом с отцом. Сходство между ними просто безумное. Как будто я вижу, как Кейд будет выглядеть через двадцать с лишним лет.

Что, в общем, хорошо.

– Все было замечательно. Мы с Люком весело проводили время. Правда, Люк? – я наклонила голову, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он настоял на том, чтобы сесть рядом со мной, хотя не видел отца со вчерашнего вечера. Мы приехали в главный дом раньше и встретились с Кейдом уже здесь.

Мальчик радостно смотрит на меня.

– Конечно.

Кейд хмурится. Как в момент, когда Люк пересел на другую сторону стола, подальше от него.

– Очень весело!

Добрые глаза Харви снова обращаются к внуку.

– Чем ты занимался?

Люк обводит взглядом стол, улыбаясь всем. Он из тех детей, что расцветают от внимания, а не падают духом под его тяжестью. И все здесь. Оба брата Кейда – Ретт и Бо. Саммер, конечно же. Даже хоккеист Джаспер Джервейс, по которому все сходят с ума – судя по всему, он вырос здесь, на ранчо.