— Во-первых, секретарь, Жека, — я выглянул из-за коробки и сурово нахмурился. — Во-вторых, сам тащи свои схемы главному инженеру. Иначе скажу Ладе, как ты называешь ее должность, чтобы больше за тебя отчеты не печатала.

Суровцев посинел, побледнел. Прямо не мужик, а декоративное растение на подоконнике у главного бухгалтера.

Эх, знал бы наш заместитель генерального директора-главный инженер, кто за мужиков в цехе документы переделывает до десяти вечера. Головы быстро полетели бы. Синицина Лада — филантроп. За шоколадку с комплиментами работу всего цеха выполняет. А я не такой. У меня дома глава не дописана, отчет редактору не отправлен.

— Связался с бабами, сам таким же стал, — пробурчал Женя, взбегая по ступенькам.

Я вздохнул и зашагал дальше, невольно усмехаясь. Смешно, ведь эта фраза вылетела у любителя интересоваться размером груди моей начальницы между сплетнями о чужих супругах в курилке. 

3. Глава 3. Сдавайся мне в архив, негодник!

Боже, клянусь своими будущими миллионами продаж, что пойду в спортзал. Снова.

Хватит тратиться на пиво, играть по выходным в стратегии, ездить с друзьями на шашлыки и пить чай с печеньем в обед. Теперь только здоровый образ жизни и никакого сахара. Я чуть не скончался, пока все дотащил.

Сгружаю последнюю коробку между металлическими стеллажами до потолка в просторном подвальном помещении, которые заставлены сотнями подписанных ящиков за несколько лет. Подхожу к столу, а за ним сидит Джабба Хатт.

В смысле, не персонаж саги «Звездные войны».

Это Зинаида Дмитриевна — дородная дама неопределенного возраста в круглых очках с толстыми линзами и куцым хвостиком седых волос на макушке. Наш архивариус.

Она окидывается меня презрительным взглядом, поджимает губы и кривит лицо, давая понять, что я прервал тяжелую работу бюрократической машины.

А если точнее, то мадам Метелкина читала очередной бульварный роман, как случился я с коробками.

— И что ты мне принес, Ливанский? — прорычала помесь бульдога с носорогом, недовольно сопя и с трудом отрывая задницу от стула.

Или стул от задницы — не знаю. Говорю же, вылитый слизеподобный инопланетянин. Даже складочки один в один на месте, где должна быть талия. Или грудь.

— Финансовый сдался, — невозмутимо отвечаю я, чувствуя себя одновременно Люком Скайуокером и буддийским монахом. За полтора месяца работы секретарем научился. — Принимайте, а я пошел.

Только хочу развернуться и поскакать бодрым сайгаком обратно в свой уютный кабинетик, как суровый командирский тон заставляет вытянуться по струнке.

— Стоять! Я еще все не проверила!

Тля-а-а. Это надолго. Стерлядь мне мозги вынесет на тему задержки. И ничего, что таким должны заниматься девчонки из финансового отдела.

Хотя я сам решил помочь. По приказу, конечно, но и так бы не отказал, попроси они о помощи.

Слизень подползает к несчастным коробкам, сгруженным в одну большую картонную кучу. Зинаида Дмитриевна поправляет очки и начинает неторопливо раскрывать каждую на предмет подозрительных предметов.

Похоже, в архив регулярно пытаются сдать не документацию, а взрывчатые вещества.

— А где опись дел? — интересуется родственница Джаббы, шурша листочками.

Закатываю глаза.

Господи, мне какая разница, где эта чертова бумажка? Это проблема финансового отдела. Не моя.

— Нашла-а, — урчит чудовище.

Вот спасибо, век благодарен буду.

— Могу я идти? Меня Марина Марьяновна ждет, — раздраженно интересуюсь, получая в ответ презрительное фырканье.

Бесит, Джабба Хатт из меня раба решила сделать. Эй, чудище, я не принцесса Лея!

— Подождет, — отвечает Зинаида Дмитриевна, словно никто из начальников ей не указ. Ну-ну. А на совещаниях будто коврик стелится.