Отец Яши отказался от своего, как ему казалось, непутёвого сына, а сам Яша получил свой долгий срок и век бы ему воли не видать, если бы не грянула революция. Рождался Новый Мир, мир власти бесов и отребья, который ласково подмигнул Яше Гринбергу и предложил то, что предлагает Лилит Иегова своим бесам: жить в своё удовольствие за счёт других, и при этом оставаться безнаказанным. А так как Яшины психологические аффекты зашкаливали за все нормы человеческой морали, а точнее того, что считается аморальным, то Яша Гринберг сразу понял: это его власть! И понеслось….

Быстро поменяв тюремную робу на кожаную куртку и кепку, вооружённый маузером, в один прекрасный день, своим земляком, таким же «латышом», как и он, Фёдором Эйхмансом, Яша был представлен главному бесу этой революции Льву Давидовичу Бронштейну, по кличке Троцкий. После недолгой беседы в личном вагоне создателя и руководителя Красной армии, Яша произвёл на Бронштейна хорошее впечатление, и был отправлен на борьбу с генералом Деникиным в качестве комиссара полка, но уже через полгода он был переброшен в Царицын в подчинение товарища Сталина, который занимался там вопросами «продовольственной диктатуры». Что сия диктатура значила для простого русского мужика, думаю, говорить не приходится. Не каждый, даже самый отъявленный вор и негодяй может забирать последний хлеб у детей. Не каждый может брать их в заложники, и при необходимости, а иногда и без неё, расстреливать этих детей вместе с родителями. Не каждый, просто так может зарубить гимназиста за его фуражку, вырезать погоны на плечах кадета. Ох, как не каждый! Но Яша мог! Более того, он получал величайшее психологическое удовлетворение от такой работы. Впрочем, как и его непосредственный начальник. И, конечно, он богател, сдёргивая с ушей бывших дворянок золотые серьги или кольца с их пальцев. А если дворяночка или её дочка были недурны наружностью, то Яша, как воин победитель, на законных основаниях брал их в наложницы. Правда, ненадолго, потому что в эти времена выбор был достаточно большой. Расставался он с наложницами без всякого сожаления и без всякого сострадания, отдавая их кому-нибудь из подчинённых, а порой и в массовое использование.

Он мстил. За что?.. Это для нормального, здравомыслящего человека было непонятно, но сам для себя Яков Соломонович Гринберг причину придумал. Ему её подсказал товарищ Бронштейн: оказывается за истребление евреев императором Веспасианом и разрушение Второго Храма в древнем Иерусалиме. «Я хочу видеть, как их матери поедают от голода своих детей, как когда-то это делали еврейки в голодающем Иерусалиме». Причём здесь были русские бабы и их дети, товарищ Бронштейн не уточнял, ибо увидел в глазах Яши загоревшийся зловещий, полный лютой ненависти и в то же время, сладострастный огонёк настоящего садиста.

Товарищ Сталин отмечал таких помощников. Однако, Гринбергу он не доверял, так как тот был ставленником Бронштейна. Но полное отсутствие ограничительных планок у Гринберга к русскому населению импонировали Кобе. Он посылал его на те задания, где требовалась самая исключительная жестокость. После того, как Сталин полностью взял на себя руководство обороной Царицына и немного отошёл от вопросов продовольственной диктатуры на Юге России, он убрал с этого вопроса и Гринберга. А вскоре Царицын пал и Сталин убыл в Москву. На этом дорожки их разошлись и больше уже не пересекались.

И вот 1930 год. Один Бес сидит на вершине власти в московском Кремле, а второй, как бывший протеже Бронштейна, возглавляет отдел НКВД в древнем, захолустном районном городке российской глубинки – Белёве.