– Без тебя знаю. А теперь не мешай.

Ури ловко запрыгнул на диван, взял в руки голову одной из девушек и заставил смотреть себе в глаза. Не знаю, что она там увидела в наркотическом угаре, но ее рот тут же приоткрылся, словно для поцелуя. Уриэль жадно втянул воздух и с губ девушки протянулся тоненький мостик жизненной энергии.

Вообще, за такие фокусы можно запросто угодить на костер. По крайней мере Уриэлю, да и я крепко влипну, если Ревнители веры прознают. Даже бесоловам и их фамильярам не разрешается красть жизненную силу у людей. И отчасти я понимал смысл этого запрета – сталкивался пару раз с последствиями, когда неопытные коллеги позволяли своим спутникам слишком многое. Итог всегда был плачевный.

Так что без острой нужды к подобному я старался не прибегать, даже несмотря на то, что был уверен в Уриэле.

Инфер тем временем напился жизненной силы у второй девушки и по хозяйски расселся на груди третьей. Я внимательно следил за происходящим и вовремя заметил, как у нее побледнела кожа, а в груди послышалось нездоровое сипение.

– Хватит!

Я сдернул его за шкирку, грубо прервав контакт. Посмотрел на инфера, чьи глаза сияли, словно два маленьких адских солнца.

– Уууууфф… Едва не сорвался. Эта, последняя, особенно хороша была, чертовка! Еще бы чуть-чуть…

– Еще чуть-чуть и весь план полетел бы дьяволу в задницу, а мне пришлось бы отправить тебя в ад на пару лет. Ты едва не сорвался.

Ури понуро опустил голову, признавая мою правоту.

– Пошли. Нужно подготовить ловушку.

***

– А я уж было подумал, что ты решил справиться собственными силами, бесолов.

Несмотря на поздний час, каноник оказался собран, а на лице не оказалось ни малейшего признака сонливости.

– И я рад вас видеть, святой отец. Готовы отправить адских тварей обратно в Преисподнюю?

Он поморщился:

– Давай без лишней патетики, бесолов. Просто сделаем, что должно. Куда идти?

– На место старого прорыва, куда ж еще. Грань там тонка, так что выбросить бесов в ад будет проще.

Я увидел, что он сомневается:

– Но ведь бесов призвали не там, так?

– Нет, не там. Но в нашем случае нет никакой разницы, где были призваны бесы. Место древнего прорыва подходит идеально.

– Хорошо, пусть будет по твоему. Идем.

Для меня поход по сумеречному или даже ночному лесу не составлял особого труда. Мои глаза, благодаря дару демонической крови, были куда чувствительнее к свету. Так что, перешагивая через корни, ветки, рытвины и кочки, я какое-то время развлекался тем, что слушал, как каноник изо всех сил старается не ругаться и богохульствовать, спотыкаясь об очередное препятствие.

– Почти пришли, отче. Потерпите.

В ответ он пробурчал что-то о дьявольском семени и любви к ночным прогулкам.

В свете полной луны широкая опушка, на которой две тысячи лет назад разверзлись врата в ад, выглядела даже красиво. Если отбросить никуда не девшуюся адскую вонь, то с этого места вполне можно картины писать.

Летняя ночь оказалась наполнена самыми разнообразными крыльями. Тут были и хлопание крыльев, и робкие попискивания полевых мышей, и стрекотание кузнечиков, но особенно старались цикады, своим пением перекрывая остальные звуки.

Мы расположились в зарослях какого-то кустарника со множеством белых, сладко пахнущих цветков. Поначалу от этого запаха очень хотелось чихать, но вскоре я свыкся с этой вонью и начал внимательно следить за поляной.

– Чего мы ждем?

Каноник яростно потер нос, видимо, испытывая похожие чувства.

– Мой фамильяр должен заманить бесов.

– Ты так уверен, что у него получится?

– Более чем.

Я сорвал травинку и сунул в рот. До полуночи оставалось минут двадцать, а значит, ждать оставалось недолго.