Скакали долго. Минут сорок, может, больше. Лошадь уже сбавляла ход, её дыхание стало прерывистым, круп вздымался и опускался в тяжелом ритме.

Я щурилась, вглядываясь в горизонт, пока наконец не увидела впереди силуэты деревьев. Глухой лес. Высоченные сосны и ели, тянущиеся вверх, скрывающие небо своими крепкими кронами.

Я натянула поводья.

– Туда, – сказала я, направляя лошадь в темноту под сень ветвей.

Лошадь остановилась недалеко от проселочной дороги, скрытая тенью деревьев. До дороги было ещё несколько метров, но костёр мы развели достаточно далеко, чтобы его огонь не привлёк внимание случайных путников. Делали всё быстро – никто не проронил ни слова. Черный говорящий ворон наблюдал за нами и изредка чистил перья, а затем и вовсе свернулся и видимо хотел немного поспать. Мы не стали его трогать: я не спрашивала про его голос, блондинка просто медленно приходила в себя.

Ветер сдул дым в сторону, и тишина ночи оставалась неприкосновенной.

Элеонора опустила взгляд на землю, затем снова подняла глаза, окинув взглядом пустую дорогу. Я глянула на неё мельком – она не была похожа на ту самоуверенную особу, которая заплатила за наш ужин и предложила мне работу. Я, если честно, вообще не понимала зачем схватила ее с собой; если она актриса и просто горяча на язык, проку мне от нее в моем путешествии хотя бы до соседнего города будет мало. Ладно.. потом подумаю об этом.

Спустя несколько секунд, когда всё вокруг затихло, она, наконец, нарушила молчание.

– Где все люди? – спросила она, потрясая плечами, как будто пытаясь согреться. – Почему нет звона копыт, колесниц? Почему так тихо?

Я наклонилась, чтобы подкрепить костёр, чтобы ярче горел огонь. Задавание вопросов, в особенности таких, всегда носило свой тон. Не то чтобы я сильно жаждала поболтать при свете огня или ситуация располагала к таким разговорам, нет.. я могла бы проигнорировать ее и уснуть, но в её голосе уже не было страха, скорее – растерянность. Она по-настоящему не понимала. Я взглянула на неё через плечо.

– Впервые видишь, как демоны лезут из Аментиса? – спросила я холодно.

Элеонора напряглась, словно почувствовала подвох в моих словах, но не ответила сразу. Долгая пауза, прежде чем она всё же заговорила вновь:

– Было… однажды. Видела, как они выходят… Но мне повезло. Мне крупно повезло…

Она замолчала, как будто чего-то не договорив, взгляд её стал немного более отчуждённым. Блондинка сжала руки, но не продолжила.

Я повернулась к костру, устремив взгляд в огонь, как бы впитывая тепло, которое он давал. Я согревалась, сидела и просто ни о чем не думала; как будто была мыслями где-то далеко в своём прошлом. Через пару минут поймав на себе её взгляд, всё-таки сдалась и выдохнула шумно, начав:

– Я была на поле Световой войны. С тех пор, когда начали появляться первые порталы, самые огромные. Я тогда только училась. Нас учили быстро реагировать, готовили к тому, что с ними нельзя долго бороться, если у тебя нет мощного освещённого оружия, – сказала я, переведя дыхание. – А простые не обученные люди не успевают понять, что происходит. Они верят им, доверяют этим обещаниям. Или думают, что могут закрыться в своём доме, словно это небольшая компания пустынных пиратов, которая не будет ломиться туда, где не открывают.

Я затянула паузу, а Элеонора, как мне показалось, слушала внимательно, но не осмеливалась спросить больше.

– После того как они появились, никто не спасся. В такие моменты даже не спасешь тех, кто остался жив. Как в той.. «Дыре». Всё, что делает демон, – это сжирает часть твоей души, а тело присваивает себе. Они захватывает человеческие тела, чтобы держать свою демоническую форму в этом мире. Простые люди не успевают быстро понять, что с ними происходит. Они не могут избавиться от этого, не могут вырваться. Слишком поздно.