– 

Здравствуй, – приветствие произнёс негромко, как старой знакомой

.

Чуть тронул рукой ствол, словно приобнял талию, и сняв шапку приложил горячий лоб к пепельно-серой коре дерева. Стоял так недолго, пару минут. Но за это время отпустило напряжение последних недель и ушла боль в висках, надоедавшая второй день. Благодарно тронул осину ладонью:

– 

Спасибо тебе.

И по тропе зашагал уже веселее. Но это если посмотреть со стороны. А мысли в голове крутились так себе, ничего весёлого.

Последнее время ему активно не нравилась непонятная суета вокруг него. Началось всё с той самой ночи, когда его обстреляли, это было понятно. Потом он вызвал оперов на место браконьерства, тут всё сделал правильно. А вот дальше пошло наперекосяк. По возвращении с открытия, уже в понедельник утром, дома поджидал неприятный сюрприз. Его он вычислил ещё при подъезде, едва навстречу в переулке попалась неприметная Приора, пассажиры которой с интересом разглядывали его Ниву, стараясь не делать этого явно. «Ну, начинается» – он прекрасно чувствовал такие взгляды, а вкупе с неброским транспортом, на котором любят перемещаться оперативный состав органов правопорядка, вывод следовал однозначно не суливший ничего позитивного. Дома успел всего лишь открыть дверь и кинуть рюкзак на лавку, как у калитки зашуршали гравием колёса и послышалось хлопанье дверей.

– 

Тимур Фёдорович Аникин? – через забор его уже рассматривал молодой парень, среднего роста в джинсах и ветровке. Папочка в руках, всё честь по чести.

– 

Ну?

– 

Оперуполномоченный Гурьянов, – в руках парня распахнулось краснокожее удостоверение, – проверяем условия хранения оружия. У вас ведь имеются охотничьи стволы?

– 

Я вас не знаю. Где участковый и инспектор разрешительной системы?

– 

Да не волнуйтесь, у нас внеплановая проверка. Мы тут на лавочке всё решим. Нужно лишь ваше объяснение, что в доме и на участке нет запрещённых предметов и оружие хранится в сейфе

.

Сможете написать?

Странно это всё выглядело, конечно. Но ничего запрещённого в доме быть не могло. Волноваться вроде как не о чем, и Тимур наскоро набросал, что, мол, ничего такого и да, в сейфе. И подписал. После этого ему торжественно был предъявлен ордер на обыск, а из Приоры целеустремлённо вышли ещё двое. Тут же следом подкатила «десятка», с понятыми.

Обыск был тоже странным. В дом сразу не пошли, а всей компанией завернули в хозяйственный пристрой, в котором хранился садовый инвентарь и дверь никогда не запиралась – незачем. Там, на гвоздях в стене, оказались два незнакомых холщовых мешка, на которые и указал азартно напрягшийся Гурьянов:

– 

Что это?

Вес и запах копчёностей уже достаточно сказали Тимуру о содержимом, но он ответил правду:

– 

Не знаю. Впервые вижу.

Собственно на этом сам обыск и закончился, а половина дня ушла на оформление кучи бумаг, протоколов, звонки непонятно кому и прочую суету. Если коротко, то найденное мясо изъяли на экспертизу, а Тимуру оформили подписку о невыезде за пределы области.

Дальнейшие будни были наполнены разнообразными советами юридически подкованных знакомых, бдительным недоверием Багуна и настоятельными рекомендациями обзавестись адвокатом. Тимур никого не слушал и относился ко всему происходящему спокойно. Даже на допросе, когда следователь пытался склонить его к признанию в браконьерской охоте, вполне обоснованно предъявляя факты: сам убил, мясо продал, а чтобы отвести от себя подозрение вызвал опергруппу. К этому моменту у следователя уже имелись записи видеокамер с участков соседей, на которых был зафиксирован момент, когда две фигуры в тёмном перемахнули через забор со свёртком в руках, и через минуту выскочили обратно. И самое главное – заключение экспертизы, что в доме и других постройках на участке нет никаких подходящей свежести следов разделки мяса дикого зверя, равно как и в салоне его Нивы. Дело на него, конечно, заводить не стали, пустили по уже имеющемуся свидетелем. Но Багуну этого вполне хватило, чтобы солидно объявить на правлении об отстранении егеря от исполнения своих обязанностей, до выяснения, так сказать, и так далее: репутация общества, мол, и всё такое прочее. Однако своё решение председатель неожиданно отменил в тот же день, после разговора по телефону с неизвестным абонентом, с которым общался очень коротко – больше слушал.