– Братан, сходи на погреб, возьми два мешка с бояркой и шиповником, они подписаны. А я пока вещи соберу. Там тронемся. Езды-то сорок километров, к полднику будем в Балаково. Переночуем у тётки, голубцы её фирменные отведаем, утром домой и в «Светлану».

Дима накинул куртку, взял ключи от погреба и вышел из квартиры, насвистывая мелодию и слова от Виктора:

«Нам с тобой: голубых небес навес.

Нам с тобой: станет лес глухой стеной.

Нам с тобой: из заплёванных колодцев не пить.

План такой – нам с тобой…»

Замок на погребе, как всегда, «забычил», дав ключу сделать лишь один поворот, от второго напрочь отказался. Дима в очередной раз обругал заочно другана, не соизволившего заменить-таки замок, достал сигарету и закурил. От чертыханий, посылаемых в сторону друга, его отвлекли странные голоса и приглушённые крики, они доносились из заброшенного сарая в метрах десяти. Дима, проявив любопытство, подошёл к чёрному проёму и присмотрелся.

Трое мужиков, пыхтя, молча пытались овладеть женщиной. Двое насильников держали её за руки и голову, заткнув рот какой-то тряпкой. Третий, с приспущенными штанами и голой жопой, прилагал усилия, чтобы раздвинуть ей ноги. Жертва паскудников держалась стойко, почти как триста спартанцев, противостоявших несметным полчищам персидского царя Ксеркса. Но её, по всей видимости, ожидала та же печальная участь, что и мужественных греков.

– Что, мужчины, пыхтите? А можно и мне четвёртым? – обыденным голосом спросил Дима.

– Пошёл вон, козлина! – прошипел, не оборачиваясь, голожопый.

Диману уже давно было интересно послушать, как звенят человеческие яйца, да всё повода и случая не представлялось. А тут такая удача… в руки, точнее, в ноги. Как не воспользоваться? Просто грех. Шандарахнул берцем смачно, от всей души.

Зря наговаривают на мужские яйца: не звенят они, однако. По крайней мере, у этого точно не зазвенели, наверное, с браком. Однако голожопик взвыл так, что Диме стало даже стыдно за свой давний «интерес». Мужик, скуля и охая, уполз куда-то в угол. Двое других, отпустив женщину, угрюмо двинулись на любопытного «звонаря». Импровизировать Дмитрий не стал, от добра добра не ищут, и проверил на звонкость гениталии ближайшего. И эти, окаянные, не зазвенели, лишь глухо ойкнули изо рта скорчившейся жертвы. Третью похотливую особь хозяин безжалостных берц пожалел и просто кулаком пробил в солнечное сплетение, правда, жёстко и ещё для упокоения добавил в носяру.

– Отдохните, шайтаны.

Дмитрий подошёл к женщине. Она зажалась в угол и тряслась.

– Полицию вызываем? Если да, то мне придётся их ещё чуть приглушить.

– Уведите меня, пожалуйста, отсюда, – дрожащим голосом произнесла жертва скотов и судорожно вцепилась в его руку.

Они вышли из сарая. Женщине на вид было лет тридцать с небольшим, симпатичная. Дорогая одежда была разорвана и испачкана, губная помада размазана по лицу, тушь потекла.

– Ты где живёшь?

Она указала на подъезд ближайшего дома в сорока метрах от них.

– Знаешь их?

– Одного видела. Работает охранником в детском саду… Я шла мимо, они схватили меня и затащили сюда. Я вырывалась, кричала… Никого вокруг. Если бы не вы…

– Ты хочешь их вот так отпустить? Безнаказанными?..

– Эти шайтаны, как вы их назвали, безнаказанными не останутся. Муж их найдёт и накажет.

– А кто у нас муж?

– В банке коммерческий директор.

– Почти волшебник, тогда понятно. Я тебя сейчас провожу, только возьму кое-что на погребе.

Замок понял, что с Диманом в данный момент лучше не связываться и с готовностью открылся. Проводив женщину, спаситель-«звонарь» отправился с мешками целебных ягод к семье Азриленко. Изя встретил его на пороге.