Утром он пришел в кабинет к Эжену Пуатье и поделился с ним своей новой идеей.

– Я знаю кое-кого в швейной промышленности, – сказал ему его партнер, – может быть, их заинтересует идея делать «улучшенные модели» недорогой одежды под маркой де Леви. Они, конечно, накрутят свою прибыль, но эти товары все равно будут существенно дешевле, чем то, что делаем мы. Вот только не обидятся ли на тебя твои старые богатые клиентки, что ты «изменяешь» им с девушками попроще? Может, не ставить твое имя на этих моделях?

– Работать инкогнито? Я так не работаю.

– Тогда, может, на тех моделях поставить имя Монти?

– Думаю, что мать предпочла бы наоборот: свое имя оставить на платьях класса люкс. Прямо слышу, как она говорит «Со своим именем можешь делать, что хочешь, а мое – не позорь!».

– Но, с другой стороны, твоя мама – очень деловая женщина, а мне кажется, что здесь может быть немалая прибыль, если составить грамотный контракт. Если подумать, то идея совсем не плоха, потому что не слишком богатые девушки тоже хотят нормально одеваться, поэтому, кто первый им в этом поможет, тот снимет сливки. Ты любишь сливки, Пьер?

– Нет, терпеть не могу, но готов потрудиться, чтобы их снять, – засмеялся он.

Теперь у них обоих было полно работы. Хотя Лили и не была официально в штате бюро, а потому получала не регулярную зарплату, а только гонорары по объему сделанной работы, но трудилась она много. Кроме газет и материалов, которые она утром приносила в качестве задания на день, частенько прибегал курьер с каким-нибудь листком с пометкой «срочно», и Лили приходилось все бросать и быстро делать перевод, пока Луиза, ее помощница по хозяйству, поила курьера чаем. Война в Испании была в самом разгаре, итальянцы и немцы помогали Франко, хотя не особо это афишировали. Как «правые», так и «левые» напропалую занимались дезинформацией, а потому задачей Лили и других переводчиков было вычленение из этого потока лжи крупиц правды. Ради этого приходилось перелопачивать кучу газет самого разного толка, искать совпадения или, наоборот, серьезные расхождения, и пытаться сформировать из этих разрозненных фактов целостную картину реального развития событий.

Пьер тоже работал, не покладая рук: и за «Леви» в своем ателье, придумывая эксклюзивные модели, и за «Монти», разрабатывая одежду для массового покупателя. При этом он даже не мог сказать, работа над каким сегментом доставляет ему большее удовольствие. Иногда ему даже казалось, что сделать платье из атласа или шелка проще, чем костюм из более простого материала. Тут требовалось передать красоту модели только с помощью покроя, потому что материал не помогал, и возможности отделки были строго ограничены бюджетом.

Они оба были страшно заняты, и им совершенно некогда было думать о войне.

Лили возвращалась из Бюро и решила зайти купить чего-нибудь к чаю. В основном продукты закупала Луиза, но Лили иногда хотелось побаловать Пьера чем-нибудь вкусным, тот был ужасным сладкоежкой. Уже подходя к повороту на улицу, где она знала несколько приличных кондитерских, она услышала шум, свист и крики. Группа мальчишек лет двенадцати окружила кого-то и, свистя и улюлюкая, бросала в них камни и комья грязи. Лили ускорила шаг, и увидела, что в центре находятся два мальчика, один постарше, почти подросток, другой лет десяти. Младший держал хозяйственную сумку, пытаясь закрыть ею голову и лицо. Старший тоже пытался уворачиваться, но, видимо, не особо успешно – по его лицу текла кровь, которую он размазывал грязной рукой.

– Эй, вы что это делаете?! – закричала Лили, возможно, впервые в жизни, так как раньше ей никогда не приходилось попадать в такие ситуации, – Немедленно прекратите!