Ульяна так долго ждала этого счастливого момента. Она так боялась осложнений во время беременности, ей всюду мерещились дети с шестью пальцами и недоразвитыми ножками. Она видела во сне кошмары про выкидыши и замершие плоды. На седьмом месяце, не выдержав, она попросила Олега отвезти её в церковь. Рискуя своей партийной репутацией, Олег повез жену в храм. После разговора с батюшкой Ульяна немного успокоилась. Но не разрешала никому придумывать имя будущему младенцу.

–Чтобы не сглазить! – поясняла она Олегу, изумленному от суеверия своей жены,прежде невозмутимой атеистки.

– Это радость моя! Радость для всех нас! Для всего мира! Радомир! Назову его так! – объявила счастливая Ульяна, услышав крик новорожденного сына.

– Красивое дитя! Пусть Господь отпустит ему много счастья! – сказала бабушка Радомира Прасковья Игнатьевна, увидев своего долгожданного правнука.

– Пригожий! Весь в мамочку! – быстро добавила Таисья Ильинична, посмотрела на своего невзрачного зятя и отчего-то вдруг перекрестилась.

Спустя три года, когда маленький Радик был устроен в детский садик, Ульяне предложили престижную должность в идеологическом секторе обкома партии. Вдохновлённая открывшейся перед ней перспективой, Ульяна со рвением приступила к работе.

После очередной партийной конференции она спустилась в столовую перекусить и увидела Анастасию Воланину за столиком у правого окна.

– Настя, милая! Я так рада видеть тебя! У тебя всё в порядке? В последнее время мы не видимся с тобой. По телефону ты отвечаешь односложно, словно, у тебя нет желания говорить со мной. Может, сердишься за то, что не смогла вырваться на твой день рождения? С рождением Радика я никак не могу доехать до тебя. Как говорится, то понос, то золотуха. Как ты? – Ульяна поставила поднос с едой на столик, за которым сидела Анастасия.

– Странный вопрос…особенно в твоих устах, – тихо ответила Анастасия, отвернувшись к окну.

– Не поняла тебя. Поясни, пожалуйста, чем я провинилась перед тобой? Я хотела спросить тебя о твоём брате. Нельзя ли выкупить у него одну из картин, где он изобразил меня? Я звонила в его мастерскую, но трубку берёт другой мужчина и говорит, что ничего не знает об Иннокентии. Что с ним? Он уехал? – настойчиво спрашивала Ульяна.

– Его давно нет в городе. Его арестовали и выслали в Забайкальский край. Разве не этого ты хотела? Использовала Кешу в качестве живого донора? Так? А потом избавилась от неприятных последствий? Не ожидала такого цинизма от тебя, – Анастасия посмотрела в глаза Ульяне, не скрывая неприязни.

– Откуда ты узнала про …, – Ульяна со страхом взглянула на подругу

– Я не слепая. То пигментное пятно на ягодице у малыша…В нашем роду у всех такие пятна, – спокойно ответила Анастасия

– Признаю, мой Кеша бывает довольно смел в своих высказываниях. Но он не болтлив. Твоя тайна была бы сохранена. Мой брат – благородный человек. Он обычно откровенно говорит только с теми, кому доверяет, – продолжила Анастасия, опустив глаза в пол.

– Ох, ты, господи! Настя, ты, что же думаешь, что это я донесла на него? – Ульяна чуть не поперхнулась чаем, резко поставив стакан на стол. Её лицо полыхнуло огнём. Она вдруг вспомнила, как интересовался Олег личностью художника Смолянского. Он задавал её кучу разных вопросов, когда она возвращалась с сеансов позирования.

– В любом случае, что случилось, то случилось. Желаю тебе успешной карьеры, – произнесла Анастасия и встала из-за столика.

Потрясённая Ульяна смотрела, как удаляется Анастасия, медленно огибая столики. Она дрожала от стыда и бессилия. Неужели Олег мог так поступить с Иннокентием?