«Будь у меня мозги, – подумала Анна, – я бы не доверяла тоже. Но ведь благодаря ему изменилась вся моя жизнь»…

– И даже дважды, – буркнула Дина, безошибочно угадав ее мысли. Этот аргумент про жизнь она слышала от Анны не раз и не два.

Про первый раз Анна старалась не думать.

«Того, что когда-то случилось между Джоном и моим отцом, не изменить, – рассуждала она. – Как не изменить смерть матери, разрыв с сестрой, предательство Леандру…»

При мысли о нем опять защемило в груди.

Некоторым достается такое прошлое… Мудрее просто забыть его, смириться с оставленными им душевными шрамами и жить дальше. Ведь если ноет старая рана, что толку вспоминать обстоятельства, при которых она получена.

У знакомого подъезда уже стоял молодой мужчина чрезвычайно спортивного вида.

«А лицо-то детское, – отметила про себя Анна. – Ему, похоже, и двадцати нет».

– Патрон ждет, – он распахнул дверь и учтиво пропустил их вперед.

Джон действительно ждал – за накрытым столом, с бокалом вина в руке, и, вопреки рекомендациям Всемирной Организации Здравоохранения, без маски. Как полагается хорошо воспитанному человеку, встал, когда вошли дамы. Но, приблизившись к Анне, отбросил хорошие манеры и схватил ее в объятия.

– Здравствуй, моя ласточка.

– Давно не виделись, – мрачно пробормотала Дина, оглядывая стол. – А горячего не будет? Одни закуски?

Джон ласково погладил Анну по голове и недовольно посмотрел на Дину.

– Рад, что вы не изменились, дорогая сеньора.

– Неужели?

– Простите, мне казалось, в нашем возрасте это уже комплимент.

– В вашем, – уточнила Дина. – Вам сколько – восемьдесят пять? Восемьдесят три?

– Да, вы все та же, – усмехнулся Джон. – И все так же вечно голодны. Прошу к столу. Сегодня у нас mariscada.

В ресторанах, где довелось побывать Анне, это значилось в меню как «тарелка рыбака»: краб, называемый здесь sapateira, креветки, несколько устриц и прочие морские деликатесы… В общем, ассорти из всего, что можно выловить, поймать или собрать на берегу Атлантического океана. Стоила такая тарелка недешево, а выбиваться из бюджета Анне не хотелось.

– Круто живете, – фыркнула Дина.

Анна слушала их пикировку и удивлялась себе: «Отчего это я чуть не заплакала при виде пожилого африканца, который за несколько месяцев не нашел для меня ни одного теплого слова? Письма его были деловиты и коротки, а при встрече, смотри-ка, расчувствовался»…

– А вы изменились, – усаживаясь за стол, заметила Дина. – Выглядите хорошо. Лето в Штатах пошло вам на пользу. Да и русский ваш заметно… крепчал.

Это была чистой воды провокация, потому что по-русски Джон говорил хоть и очень хорошо, но все-таки хуже Дины.

– Я прочел «Войну и мир», – невозмутимо парировал он. – В самолете. Пока летел в Лиссабон. Все-таки я учил русский тридцать лет назад, с тех пор многое забылось. Хотел освежить перед нашей встречей.

Дина хмыкнула, но Анна видела, что она с трудом сдержала улыбку. Все-таки он чертовски обаятелен, этот бывший ангольский военный, сделавший состояние на торговле драгоценными камнями. И это, кажется, бесит Дину еще больше.

– Только не собачьтесь, – взмолилась Анна. – Давайте пообедаем и поговорим о делах. Или просто пообедаем. Как нормальные люди.

Джон улыбнулся, Дина неохотно кивнула, и выглядело это так, словно члены одной семьи, привыкшие ругаться и скандалить по любому поводу, решили взять короткую передышку.

Официант в белом пиджаке внес в комнату огромное блюдо с лобстером и его морскими собратьями, водрузил в центр стола и принялся наполнять бокалы. Двигался он бесшумно, как и полагается хорошо обученному профессионалу, посвятившему своему делу не один год.