– Здоровенный какой, – Анна покосилась на блюдо и на всякий случай взяла себе пару кусков хлеба.

Обращаться с крабами, омарами и прочими членистоногими она не умела и не хотела опозориться.

– Это омар уже разделанный, – на тарелке Джона лежало несколько листиков латука без соли и без масла. – Приятного аппетита.

– Я думала, у меня на обед будет свиная отбивная, – с невольным уважением выдала Дина. – Или жареная курица. Ладно, немного роскоши не вредит. Не навредит. Повредит. Короче, спасибо.

Джон пожал плечами, но не сумел скрыть, что ему приятно.

– Хорошо, Анна, расскажи, какие у тебя новости, – попросил он. – Мы летом общались мало, мне хочется узнать.

– Да мы вообще не общались. Но, правда, и новостей у меня нет. Про квартиру вам известно, вы же ее оплатили.

– Честно говоря, меня удивил твой выбор. В Лиссабоне много хороших мест. Ты могла бы жить здесь, в Байше, или на Принсип Реал, или в одном из современных районов – Ориенте, Телейраш…

Анна вздрогнула.

«Только не Телейраш, только не эти огромные дома, куда полгода назад привез меня проклятый Леандру».

– Ты все еще переживаешь из-за него? – участливо спросил Джон.

– Нет, – солгала Анна. – Он не первый и не последний мужчина, который меня обманул. И вообще, я была бы признательна, если бы мы все забыли эту историю.

За столом повисло неловкое молчание.

«История… Какое громкое слово для неудачного интернет-знакомства, – размышляла Анна. – Парень хотел решить свои проблемы за счет легковерной дурочки. У парня не получилось. Все».

– Мне хорошо в Морарии, – Анна подцепила щипцами здоровенную клешню, величиной с две ее руки, и перетащила на свою тарелку. – Спокойно и уютно. Я там всех знаю. И вашим ассистентам проще за мной присматривать.

Джон оторвался от своего латука и непонимающе уставился на нее.

– Давайте не будем играть в дурацкие игры, – разозлилась Анна. – Вы вложили в меня деньги, и я не в претензии. Пока ваши парни не подсматривают за мной в ванной.

– И что же делают мои парни? – Джон старался показать непроницаемость.

– Да боже мой! Вы думали, я не замечу, что стоит мне одной выйти на улицу, за мной тут же пристраивается «хвост»?

– Ты серьезно? – Дина отложила вилку. – Почему мне ничего не говорила?

– А зачем? Когда я с тобой, за мной никто не ходит. Только когда одна. Не особенно, конечно, приятно, но я понимаю, почему вы это делаете.

– Слушайте, вы, – в голосе Дины зазвучала ярость. – Вы что, следили за ней все это время? Она что, ваша собственность? Раба?

– Рабыня, Дина. Раба – это архаизм, – машинально поправила Анна. – Успокойся. У нас общий бизнес. Он просто присматривает за своими инвестициями. Я не сержусь.

– А ты должна сердиться! – Дина грохнула ножом по столу. – Ты должна быть очень зла! Потому что это ненормально! Я бы сошла с ума, если бы за мной постоянно следили!

– Да ладно, я к этим ребятам даже привыкла… – Конечно, это была неправда, но Анна хотела погасить конфликт. – Ну, ходят и ходят. С ними даже безопаснее.

– Ты кого сейчас обманываешь – меня или себя? То, что этот тип платит за твою квартиру, не дает ему никаких прав! Тем более, это не доброта и не бесплатно, а в счет того дня, когда ты получишь свою собственность!

– Да знаю я!

Их крики прервал деликатный стук – Джон барабанил по столу кончиками пальцев, и этот раздражающе монотонный звук окончательно взбесил Дину.

– Перестаньте стучать! – рявкнула она. – Анна, почему мы орем друг на друга, когда надо орать на него?

– Послушайте меня, – негромко произнес Джон. – То, что я сейчас скажу, очень важно, – он замолчал.

Анна уже знала его манеру делать паузу перед тем, как сказать неприятное. И чем дольше пауза, тем страшнее то, что следует за ней. На этот раз Джон молчал невыносимо долго.